|
Мария, преклоняющаяся перед Христом
1
2
3
|
Эжен Фромантен. "Рубенс без шаблонов"
Рубенс в Брюссельском музее
Если бы я хотел изложить историю жизни и творчества Рубенса, то первую главу я написал бы не в Брюсселе. Я постарался бы уловить сущность искусства Рубенса в его истоках, в картинах, предшествовавших 1609 году, или выбрал бы решающий период и с Антверпена начал бы изучение его творческого пути. Это - прямой путь, где почти незаметны колебания духа художника, духа, развивающегося вширь и расчищающего себе пути без тех сомнений и заблуждений, какие свойственны уму, ищущему самого себя. Заметьте, я перелистываю лишь небольшой отрывок его необъятного творчества.
Я выхватываю наугад отдельные страницы его жизни, как они проходят передо мной. Ведь повсюду, где Рубенс представлен хорошей картиной, он выступает, не скажу - во всем многообразии своего таланта, но, во всяком случае, одной из лучших своих сторон.
Брюссельский музей владеет семью значительными его картинами, одним эскизом и четырьмя портретами. Если этого и недостаточно, чтобы полностью оценить Рубенса, то, во всяком случае, довольно, чтобы дать величественное, разнообразное и правильное представление о его гениальности. Вместе со своим учителем, современниками, соучениками и друзьями он заполняет последний зал галереи, распространяя там то ровный блеск, то мягкое и яркое сияние, которые составляют прелесть его гения. Никакого педантизма, никакой аффектации, хвастливого величия или оскорбительной спеси: он овладевает вами совершенно естественно.
Вообразите рядом с ним художников подавляющей силы, самых противоположных направлений - впечатление остается тем же. Похожих на себя он затмевает; тех, кто вздумал бы ему противоречить, он заставит умолкнуть. Повсюду он заявляет о своем присутствии. Он обособляется от других, и, где бы он ни оказался, он - у себя дома.
Картины Рубенса, хотя и не имеют дат, принадлежат несомненно к различным периодам. Много лет отделяет «Успение Богоматери» от двух исполненных драматизма полотен - «Мученичество св. Ливина» и «Шествие на Голгофу». Правда, у Рубенса нет тех резких изменений, которые отмечают у большинства мастеров переход от одного возраста к другому, нет того, что называется манерами, присущими каждому периоду. Рубенс слишком рано созрел и внезапно умер, чтобы его живопись сохранила заметные следы его первых наивных шагов или обнаружила малейшие проявления упадка.
С ранней молодости он оставался самим собой, найдя свой стиль, свою форму, почти все свои типы, раз и навсегда определив основные элементы своего мастерства. Позднее, с опытом, он достиг еще большей свободы. Его палитра, обогащаясь, стала более сдержанной. Он добивался большего с меньшими усилиями, чем раньше, самые крайние его дерзания - при тщательном изучении - показывают нам чувство меры, мудрость и большие познания законченного мастера, в равной мере сдержанного и увлекающегося. Вначале его живопись была несколько скудной, немного вылощенной, немного резкой.
Краски с их перламутровой поверхностью были хотя и более блестящими, но менее звучными, основной тон не столь тщательно выбран, колорит оставался в целом менее тонким и глубоким. Рубенс боялся нейтрального тона, не подозревая, как искусно он будет пользоваться им впоследствии. Даже в конце своей жизни, в пору зрелости, то есть в пору наибольшего расцвета ума и мастерства, он не раз возвращался к этой кропотливой, несколько робкой манере.
Так, например, в маленьких сюжетных картинах, которые он забавы ради писал вместе со своим другом Брейгелем в последние годы жизни, никогда не узнать мощную, неистовую или утонченную кисть художника, создававшую одновременно и «Мученичество св. Ливина», и «Поклонение волхвов» из Антверпенского музея, и «Св. Георгия» в церкви св. Иакова.
В действительности дух творчества Рубенса никогда не изменялся, и если вы хотите проследить хронологически его развитие, то надо обратить внимание скорее на внешние проявления таланта художника, чем на изменения в образе его мыслей, надо анализировать его палитру, изучать технику, останавливаясь преимущественно на наиболее значительных произведениях.
«Успение Богоматери» соответствует первому периоду (было бы неправильно сказать - его первой манере). Картина сильно переписана; уверяют, что от этого она потеряла большую часть своих достоинств, но я не вижу, чтобы она утратила те, которые я в ней ищу. Это одновременно и блестящая и холодная страница живописи Рубенса, вдохновенная по замыслу, методичная и сдержанная по исполнению. У нее, как и у всех картин этого периода, заглаженная, несколько стекловидная поверхность. Фигуры заурядны и малоестественны.
Палитра Рубенса проявляется здесь уже в нескольких доминирующих Тонах - красном, желтом, черном и сером, блестящих, но жестких, каковы недостатки. Что же касается ее достоинств, то они совершенно очевидны. Крупные фигуры, склонившиеся над пустой могилой, все цвета, вибрирующие над зияющей чернотой, свет, разливающийся вокруг центрального пятна широкой, мощной волной, звучащий, струящийся, умирающий в нежнейших полутонах. Справа и слева - одни слабые места, только два случайных пятна - две мощные горизонтали посредине картины - связывают ее с рамой.
Внизу серые ступени, вверху синее венецианское небо с серыми облаками и летучей дымкой. И в этой переливающейся лазури - святая дева, ее ноги утопают в лазоревых хлопьях, голова окружена сиянием. На ней бледно-голубое одеяние и темно-синий плащ. Сопровождают ее три группы крылатых ангелов, отливающих розовым перламутром и серебром. В верхнем правом углу картины, почти в зените, маленький проворный херувим, сверкающий, как бабочка, в лучах света, ударяя крылышками, стремительно взмывает в открытое небо, словно вестник, обгоняя всех остальных.
Гибкость, полнота, плотность групп, удивительное понимание живописного в монументальном, словом, если не говорить о некоторых недостатках, здесь весь Рубенс во весь свой рост. Нет ничего нежнее, искреннее, значительнее. В этой импровизации удачно найденных пятен все жизненно, все гармонично и совершенно, настоящий летний праздник.
« назад вперед »
|