Петер Пауль Рубенс. Письма. Документы
I. Антверпен - Италия - Испания. 1589-1608
Завещание Марии Пейпелинкс
Антверпен, 18 декабря 1606 г. [флам.]
[...] Во-первых, душу мою предаю я Господу Богу, а тело пусть будет предано освященной земле и похоронено у св. Михаила без всякой пышности, что же касается моего имущества, настоящим завещанием я называю и назначаю моими наследниками моих двух сыновей, Филиппа Рубенса и Петера Пауло Рубенса, и шестерых детей моей покойной дочери Бландины Рубенс. Имущество должно быть разделено и распределено между ними с учетом, что при замужестве дочери мне пришлось заплатить очень много и она получила много одежды и драгоценностей и всю мою лучшую мебель [перечисление], все это вместе стоило 1600 гульденов, поэтому мои два сына должны получить теперь всю мою мебель и домашнюю утварь, кровати и постели, стулья и скамьи, сундуки, подушки, скатерти и все столовое и постельное белье, кроме двух больших тонких простыней, которые должны быть отданы моей внучке Констанции; с Божьей помощью я пришью к ним записочку, чтобы их не пришлось отыскивать. Горшки и сковороды и все остальное, что там находится, стоит и лежит, я отдаю моим сыновьям вместе со всеми книгами, бумагами и рукописями, принадлежащими мне и находящимися здесь или в другом месте, и с моими картинами, поскольку это всего лишь портреты, а все другие картины - те, что красивые, - принадлежат Петеру, который их сделал. Моему зятю я отдала 1600 гульденов капитала, и чтобы дочь не оказалась моей единственной наследницей, а этого быть не должно, ведь сыновья - тоже мои дети и на них я мало потратила, потому что после свадьбы моей дочери они жили вне дома и сами зарабатывали себе на хлеб, поэтому настоящим завещанием я настаиваю, чтобы каждый из моих сыновей получил столько, сколько было дано моей дочери, деньгами, рентой или землей, а именно: мой сын Филипп получит 200 гульденов ежегодно от фермы и земли под названием Муредал в Ниспене со всем, что к этой ферме относится, или по его выбору другое имущество, приносящее ежегодно 200 гульденов, и еще половину мебели, утвари, книг и пр., как сказано выше, а мой сын Петер - другую половину. И еще Петер Пауло из остальных рент и прочего возьмет себе ежегодные 200 гульденов. И что сверх этого еще останется, должно быть поделено между ними, причем я очень хочу, чтобы мои дети и внуки, следуя моей воле, были каждый удовлетворены. [Если зять потребует часть наследства], то мои сыновья тоже могут требовать и получить те же ежегодные 200 гульденов за прошедшие годы со дня свадьбы моей дочери, тем более что они оба тогда же или вскоре после ушли от меня и более не жили за мой счет.
Мария Пейпелинкс.
Джованни Маньо - Аннибале Кьеппио
Рим, 17 февраля 1607 г. [итал.]
[...] В прошлое воскресенье я видел картину Караваджо, купить которую предлагает господин Пьетро Пауоло Рубенс; сам Рубенс, вновь ее увидев, был ею еще более доволен. Факетти, сообщивший мне свое мнение, также считает ее хорошим произведением. Мне она понравилась, в соответствии с единодушным мнением людей этой профессии, но поскольку люди мало сведущие любят некоторую привлекательность, приятную для глаз, я был убежден скорее свидетельством других, нежели моим собственным разумением, хотя я отлично понимаю, что некое тайное мастерство делает эту картину достойной уважения и высоко ценимой. Автор относится к числу самых знаменитых современных художников Рима, а эта картина считается одним из лучших его произведений, так что в ее пользу говорит многое, и некоторые части ее действительно на редкость красивы. Я не стану более распространяться об этом, поскольку, я думаю, господин Пьетро Паоло исчерпывающе опишет сюжет ее, величие и прочие качества. Цена пока неясна, не хотелось бы, проявив излишний интерес, повысить ее в ущерб себе, но во всяком случае она будет выше двухсот скудо и, возможно, приблизится к тремстам. Я предоставляю Рубенсу эту заботу, пока не наступит время для окончательного решения. [...]
Рим, 7 апреля 1607 г. [итал.]
[...] Мне пришлось удовлетворить требование всех художников и выставить купленную картину на всеобщее обозрение в течение недели. Пришло много людей, в том числе самых знаменитых, проявив большой интерес, потому что об этой картине было много разговоров, но почти никто [ранее] не был допущен, чтобы на нее посмотреть. Я с удовольствием разрешил наслаждаться ею досыта, причем ее восхваляли за редкостное мастерство. Я отошлю ее на будущей неделе.
Джованни Манъо.
Каспар Шоппий. Скалигер Гиперболимей
Майнц, 1607 г. [лат.]
Мой друг Петр Павел Рубений, в коем не знаю, что более должен хвалить: мастерство ли его в искусстве живописи, где в глазах знатоков он достиг вершины (если кто-либо в наши дни вообще это сделал), или его познания во всем, что относится к сочинениям древних, или тонкость его суждений в соединении с редкостной прелестью разговора; итак, он уверял меня, что видел в разных местах в Италии немало картин, на которых стояло отчетливо и честно написанное имя Париса Бордоне. [...]
« назад вперед »
|
