Петер Пауль Рубенс. Письма. Документы
I. Антверпен - Италия - Испания. 1589-1608
Рубенс - Аннибале Кьеппио
Ливорно, 22 апреля 1603 г. [итал.]
Высокочтимый Синьор.
Мне кажется, с моей стороны теперь сделано все для благополучного завершения моего путешествия. Молю Господа Бога довершить остальное. Лошади, люди и поклажа погружены на корабль, недостает только попутного ветра, но мы ждем его с часа на час.
У нас есть запасы на месяц, за проезд заплачено. В общем, все в порядке благодаря господину Дарио Таманьо, ливорнскому купцу флорентийского происхождения; он дружен с господином Козимо и весьма предан господину Герцогу. Я был бы счастлив, если бы Его Светлость, проезжая через Ливорно, наградил господина Таманьо ласковым взглядом или милостивым словом. Он стремится к почестям и к придворной жизни; таким образом он убедился бы, что Его Светлости известны услуги, оказанные нам.
Что касается денег, которые господин Герцог дал мне, к великому неудовольствию хулителей этого путешествия, то их не хватит на переезд из Аликанте в Мадрид, не говоря уже о поборах, пошлинах и непредвиденных расходах. Господин Козимо сказал мне, что речь идет только о трех-четырехдневной прогулке, но теперь я узнал, что в действительности там больше 280 миль. А чтобы беречь лошадок, нам придется делать каждый день только короткие переходы. Из сумм Его Светлости у меня остается около ста дукатов. Впрочем, это не важно, потому что в случае надобности я воспользуюсь деньгами, которые господин Герцог дал мне на мои личные расходы. Никто не смеет заподозрить меня в небрежности или расточительности; я с полной очевидностью докажу обратное, предъявив безупречные счета. Я бы не держал эту речь, тягостную для меня самого и еще более для слуха Вашей Милости, если бы меня не побуждало к этому воспоминание о многих словах, слышанных мною из уст Его Светлости и от толпы придворных и лжезнатоков, слишком занятых моим путешествием. Все они состязались в восхищении перед тем, что они называли щедростью Его Светлости, и утверждали, что сумма, которую он мне дал, намного превосходит издержки такого небольшого путешествия. По их мнению, все было предусмотрено: случайности, происшествия и даже повышенные пошлины. Для доброй славы Его Светлости они хотели, чтобы все пошлины были заплачены без отказа и чтобы я даже не старался от них избавиться. Пусть говорят, что им угодно, но я уверен, что соблюдал должное достоинство как в этом, так и во всех других случаях.
Ныне клянусь честью верного слуги Его Светлости и Вашей Милости, что с нами не случилось ничего особенно неприятного (слава Богу!). Напротив, нам посчастливилось без промедления сесть на корабль, мы были по милости властей освобождены от уплаты всех пошлин, за исключением небольших подачек чиновникам таможни. Жалованье моих людей достаточно и состоит из определенной поденной платы, как это было условлено в Мантуе. Расходы на содержание лошадей велики, но необходимы (в них входит, между прочим, и ванна из вина). Цены за провоз клади были все время сходными, в чем убедятся, просматривая счета; контракты заключались: Мартеллини - в Ферраре, Росси - в Болонье, Каппони и Бонси - во Флоренции (они же обменяли деньги) и Рикарди - в Пизе и по большей части собственноручно ими написаны. Наем корабля, который вместе с закупкой съестных припасов обошелся дороже всего остального, был произведен господином Дарио Таманьо очень выгодно - нам посчастливилось встретить здесь три пустых судна, берущих груз в Аликанте. Вообще везде, где дело не шло о чести господина Герцога, я поступал по-купечески, и все же расходы достигают названной мною суммы. Великий Герцог поручил мне передать его кобылу и прекрасный мраморный стол господину Джованни де Вику, командующему гарнизоном Его Католического Величества в Аликанте. В настоящую минуту мне больше нечего сказать Вашей Милости. О дальнейшем я напишу Вам из Испании.
Я прошу Вашу Милость не отказать мне в любезности передать господину Герцогу все, о чем я пишу, или дать ему прочесть это письмо [Приписка на полях: Я предпочел бы, чтобы Вы сделали устный доклад, потому что моему письму местами, возможно, недостает скромности и почтения к Его Светлости. Я полагаюсь в этом на Вас, как на моего единственного покровителя при этом Дворе после Его Светлости и нашей Государыни], дабы он изгнал из своей души все пустые измышления относительно моих расходов на это путешествие: они действительно таковы, как я утверждаю. В заключение я прошу Вас сохранить мне Ваше благорасположение, а также милость Его Светлости, на каковые я притязаю не в силу моих заслуг, а из чистой и искренней преданности.
Вашей Милости покорнейший слуга Пъетро Пауло Рубенс.
Рубенс – Винченцо Гонзага
Вальядолид, 17 мая 1603 г. [итал.]
Светлейший Государь.
Я переложил на плечи господина Аннибале Иберти заботу о вазах, лошадях и людях; первые целы, вторые в таком же прекрасном состоянии, в каком я получил их из конюшен Вашей Светлости, третьи здоровы, за исключением одного слуги. Остальное (в частности карета) продвигается понемногу на повозке, запряженной мулами, и скоро прибудет, так что можно не опасаться никакого ущерба. Таким образом, надеюсь, что это первое данное мне Вашей Светлостью поручение будет исполнено если не к полному, то хотя бы к некоторому удовлетворению Вашей Светлости. Если же какой-либо мой поступок - излишняя трата денег или что-нибудь иное - вызвал неодобрение, то я умоляю отложить окончательное суждение до того времени, когда обстоятельства позволят мне доказать необходимость этого поступка. Тем временем полагаюсь на Вашу бесконечную справедливость, соответствующую величию Души Героической, перед сиянием коей я почтительнейше склоняюсь, целуя руку Вашей Светлости.
Вашей Светлости нижайший слуга Пьетро Пауло Рубенс.
« назад вперед »
|
