Щедрый дар Божий » Влияние Италии » Золотой фундамент » Король художников » Радость всем - горе одному » В поисках мира » Возрожденная молодость » Неиссякаемая мощь »

Питер Пауль Рубенс, 1638 1 2 3 4 5 6 7

Однако, как всегда, его главный интерес сосредоточивался на классической и христианской античности. Поэтому он не мог сдержать своей радости, когда Пейреск прислал ему копию редкой фигурной композиции, дошедшей до нас с далеких времен классического искусства. Это была римская настенная роспись «Свадьба Альдобрандини», обнаруженная во время земляных работ, когда за тридцать лет до этого Рубенс жил в Риме. «Вы не могли прислать мне более приятного подарка, который до такой степени удовлетворял бы мой вкус и желание», - писал он Пейреску. В свою очередь он сообщил своему другу волнующую новость. На территории его имения в Шато де Стеен крестьяне постоянно наталкивались на «древние медали, главным образом, эпохи Антониев, как бронзовые, так и серебряные». Он приходил в восторг от этих сувениров времен Римской империи второго века при императоре Антонии Пиусе (Благочестивом) и его преемниках. Рубенс особенно был доволен тем, что на двух первых медалях, поступивших в его коллекцию, была выбита такая надпись: «Spes et Victoria» - «Надежда и победа».
За эти менее напряженные годы творчества Рубенс выпустил свой последний сборник гравюр, собрал великолепную коллекцию голов римских императоров и философов, которые он с величайшей осторожностью отделял от бюстов, гипсовых слепков и статуй, либо из своего собственного собрания, либо из собраний его друзей. Кроме этого, он не занимался ничем другим, даже перестал рисовать иллюстрации для книг для типографии Плантена Бальтазара Моретуса, считая, что ему следует копить энергию для более важных трудов. Но он все же не оборвал сотрудничества со своим другом, с которым дружил всю жизнь. Он передал это задание своему в то время старшему ученику Эразму Куэллину, постоянно снабжая его своими яркими идеями. Это, однако, не означало, что Рубенс забросил свою карьеру живописца. Он провел в своей мастерской в Антверпене еще около полугода, как и прежде работая над выполнением заказов. Его самые красноречивые комментарии в художественной форме по поводу жестокости человека датируются этим завершающим этапом в его жизни. Они приобретают еще большую убедительность и силу из-за того ясного дневного света, которым он пронизывал любой свой сюжет. Его прежние религиозные картины хранили на себе явственные черты влияния таких художников, как Тинторетто и Караваджо, чьи тяжелые тени и яркие, поразительные контрасты светотени особенно годились для передачи трагических тем. Теперь для Рубенса свет становился все более и более существенным фактором. Цвет, проекция, глубина - все это он связывал воедино с помощью игры тончайших оттенков света. Теперь на его холстах не было темных теней, массовых скоплений красок, - вместо этого он теперь прибегал к тонкой, разнообразной градации тонов и полутонов. Именно в такой новой, солнечной и светлой манере он теперь рисовал Страсти Христа или страдания святых. Такой стала его картина «Мученичество святого Ливинуса», которую он написал для высокого алтаря иезуитской церкви в Генте. Этот святой, епископ-миссионер VII века, был злодейски убит языческими обитателями Нидерландов, как об этом говорится в легенде. Рубенс изобразил его почтенную фигуру в епископской ризе. Варвары заставили его встать на колени; один из них тащит его за бороду, другой за пояс, третий, настоящий изверг в красном колпаке, вырывает ему язык. Святой в забрызганном кровью облачении устремляет свое серое, цвета золы, лицо к небесам, где в облаках возникает свет ангелов-мстителей. Солдат на переднем плане в ужасе начинает пятиться назад, все другие глядят на разверзшееся небо, а белая лошадь от испуга становится на дыбы. Главное событие принятия мученичества трактуется с безжалостным реализмом. Таким страшным пыткам могли предать грубые наемники, участники Тридцатилетней войны, любого своего пленника. Если убрать с нее чудесное небесное видение, то картина будет исполнена такого неумолимого реализма, какой свойственен работам знаменитого французского графика Жака Калло (1593-1635), чьи гравюры под названием «Ужасы и бедствия войны» - наиболее известное современникам осуждение кошмаров войн в XVII веке.
Еще одной картиной, трактующей эту трагическую тему, стала его «Избиение младенцев». В предыдущем веке Питер Брейгель разработал этот сюжет так, словно событие происходит в данный момент. На знаменитом полотне Брейгеля воины с пиками и алебардами прочесывают фламандскую деревушку, выгоняя детей с их вопящими от горя матерями из домов с соломенными крышами. Рубенс, стараясь сохранить историческую достоверность, перенес сцену на лестницу дворца классического стиля, который мог существовать в романизированной Иудее. Но он внес в картину точно такие же современные чувства, как и Брейгель. С обеих сторон картины мы видим по группе женщин, вступивших в борьбу с солдатами. Матери кусают убийц, впиваются в их тела острыми ногтями, в состоянии охватившего их приступа безумия пытаются защитить своих детей. В центре картины царит ужасная тишина, - здесь борьба закончена. Стоящая, ничего не замечающая, убитая горем, женщина обнимает своего мертвого ребенка. Другая, похожая на монумент в своем бессловесном горе, протягивает запятнанную кровью рубашечку своего ребенка к небу в молчаливом призыве к отмщению. Солнечный яркий свет, пронизывающий эту ужасную сцену, пышные краски драпировок и неба только усиливают этот кошмар, словно напоминая зрителю, что такое бесчинство происходит не только под покровом ночи, но и при ярком дневном свете Божьем по велению властной руки. Рисуя такие сюжеты, Рубенс не испытывал необходимости прибегать к своему воображению. Люди жестоко страдали от войны совсем недалеко от его дома. Еще мальчиком он видел сгоревшие и разрушенные здания в Антверпене, эти мрачные напоминания о бунте, поднятом испанскими солдатами в городских стенах в 1576 году. Большую часть его жизни в его стране продолжалась война. Голодные беженцы из районов бедствия, искалеченные солдаты, ковыляющие по улицам, для него были знакомой картиной. Там, за восточной границей, на территории Рейнланда, происходили трагические события из-за возобновившихся военных действий в ходе Тридцатилетней войны. В 1636 году адъютант лорда Эрандейла, описывая города, деревни и замки, говорил, что все «они разрушены, разграблены и сожжены». Умирающим от голода людям в Рюдерсхейме оказывалась благотворительная помощь, а несчастные жертвы, лежащие на навозных кучах в Майнце, настолько ослабли, что даже не могли подняться на ноги или подползти за подаянием.

  Социальная реклама: »