Щедрый дар Божий » Влияние Италии » Золотой фундамент » Король художников » Радость всем - горе одному » В поисках мира » Возрожденная молодость » Неиссякаемая мощь »

Питер Пауль Рубенс, 1638 1 2 3 4 5 6 7

Рубенс никогда не терял надежды, что кто-нибудь из его детей унаследует его талант. Альберту и Николасу было соответственно 25 и 22, когда умер их отец, но они не проявляли никакого интереса к живописи. Их старшему с Еленой ребенку Кларе Иоханне было только восемь, и другая их дочь Констанция Альбертина родилась восемь месяцев спустя после смерти художника. У них еще была дочь, пятилетняя Изабелла Елена, и два маленьких мальчика - Франц, шести лет, и Питер Пауль, трех. Поэтому в своем завещании Рубенс распорядился сохранить в неприкосновенности все его рисунки и наброски, - эту поистине сокровищницу для любого активного художника, - в случае, если кто-нибудь из его сыновей последует по стопам отца или одна из дочерей выйдет замуж за художника. Он разрешал их продать только после того, как станет предельно ясно, что его дети не смогут с пользой для себя употребить их в дело. Это стало наконец «предельно» ясно, когда шестнадцатилетняя Констанция Альбертина поступила в монастырь, и тогда в 1657 году последние из его рисунков были проданы на аукционе. «Теперь первый художник в Антверпене Йордане», - писал несколько дней после смерти Рубенса Бальтазар Гербье. Он оказался прав в своем заявлении, хотя поначалу превосходство Йорданса не было признано безоговорочно и беспрекословно. Эразм Куэллин, оставшийся попечителем мастерской Рубенса, старался, хотя и напрасно, сравняться со своим хозяином в его искусстве, чтобы завершить картины, заказанные ему испанским королем. Он, по сути дела, художник-декоратор значительного таланта, был назначен преемником Рубенса, как главный разработчик всех гражданских мероприятий и торжественных процессий в Антверпене. Но он никак не мог сравниться с Рубенсом во всех остальных сферах его разнообразной художнической деятельности.
Какое-то короткое время конкуренцию ему составлял Антонис Ван Дейк. В юности все считали его законным преемником Рубенса, но с тех пор много воды утекло. Его не было в Антверпене почти семь лет, он взял в жены благородную знатную даму и, судя по всему, надолго осел при дворе английского короля Карла I. Он выработал свой особый, грациозный, аристократический по духу стиль портретной живописи, он диктовал моду в Англии в течение долгих лет, оказывая свое огромное влияние на творчество таких знаменитых английских художников следующего столетия, как Рейнольде (1723-1792) и Гейнсборо (1727-1788). Он стал заменательным, очень тонким колористом и начал разрабатывать свой оригинальный, загадочный, поэтический стиль в небольших декоративных картинах, которые ему приходилось писать для короля Карла. В 1640 году, однако, политическая нестабильность в Англии угрожала и королевскому двору, от которого зависело благосостояние Ван Дейка, а поэтому его сильно начало беспокоить сомнительное будущее. Он вернулся в Антверпен через несколько месяцев после смерти Рубенса. Кардинал-инфант предложил ему завершить заказанную Рубенсу испанским королем серию картин. Но к этому времени Ван Дейк уже многие годы работал в своей, свойственной только ему манере и поэтому трудно воспринимал идеи другого художника, пусть даже им был Рубенс. Более того, после столь долгого пребывания в стране, где он считался единственным стоящим художником, ему было очень трудно обрести свое законное место среди многочисленных живописцев в Антверпене. В результате он переехал в Париж, где полным ходом шла работа по коренному переустройству Лувра. Но Людовику XIII удалось своими посулами соблазнить Никола Пуссена (1594 - 1665), добиться его возвращения из Рима, и поэтому он теперь не нуждался в услугах Ван Дейка. Больной, утративший все иллюзии, художник вернулся в Лондон, где политические страсти заставили всех позабыть об искусстве. Задолго до этого Ван Дейк в качестве своей личной эмблемы выбрал подсолнечник, этот бросающий вызов ярко-золотистый диск, который постоянно следует за солнцем. Теперь солнце для него закатилось значительно раньше, чем он предполагал. Как его здоровье, так и дух надломились, и в декабре 1641 года он умер в возрасте 43 лет, восемнадцать месяцев спустя после смерти Рубенса. В результате кипучий, брызжущий талантом Йордане на протяжении следующих тридцати лет доминировал в антверпенской художественной школе.
«История искусства не знает ни единого примера столь универсального таланта, такого мощного влияния, такого непререкаемого, абсолютного авторитета, такого творческого триумфа» - такими словами биограф Рубенса XIX века Макс Руузес подвел итог жизни художника. У него была необычная, поразительная карьера, которая, кроме всего прочего, объяснялась тем, что у окружающих никогда, на любом этапе его творчества, не складывалось впечатления, что Рубенс достиг финального рубежа. Он по-прежнему экспериментировал, по-прежнему что-то изобретал, будучи уже на пороге смерти. Он начинал как фламандский романтик под руководством Отто ван Веена; во время пребывания в Италии он воспринял множество художественных влияний, как античных, так и современных, он привез с собой в Нидерланды свою, построенную на силе воображения интерпретацию нового стиля, получившего название барокко, который он помогал разрабатывать. Его искусство композиции, испытавшее на себе сильное влияние Рафаэля, венецианцев, бурной изобретательности Джулио Романо, декоративной классической манеры Каррач-чи, как и реализма Караваджо, было отлично сбалансировано, отличалось своей энергичностью, мощью и силой, его краски всегда выделялись богатым разнообразием, необычайной бархатистостью. Но его великое творение «Снятие с креста», которое он создал для Антверпенского собора в возрасте 37 лет, продемонстрировало его растущее умение распоряжаться красками, его более тонкую чувствительность к свету, которая постепенно превратилась в главную черту его живописи.
Рубенсу нравилась слава, но она его не развращала. На позднем этапе своей жизни он многое получал для себя не только от наблюдений за природой, но и от творчества других художников, даже таких, которые были младше его. Выполняя громадное количество заказов, с которыми не справился бы художник меньшего масштаба, он все еще находил время для изучения особенностей пейзажной живописи, делая это исключительно для собственного удовольствия, учился передавать своей кистью бесконечную игру света, красок и форм в полях и лесах Фландрии.

  Социальная реклама: »