Щедрый дар Божий » Влияние Италии » Золотой фундамент » Король художников » Радость всем - горе одному » В поисках мира » Возрожденная молодость » Неиссякаемая мощь »

Питер Пауль Рубенс, 1638 1 2 3 4 5 6 7

Когда Рубенс сообщил секретарю герцога Мантуанского в 1608 году о своем намерении вернуться в Италию после посещения семьи в Антверпене, он был искренне готов выполнить данное обещание. Он уже стал одним из самых известных художников из числа своих североевропейских коллег, у него был постоянно расширяющийся круг друзей и покровителей, он любил Италию в это время куда сильнее своей родины и верил, что вернется туда через несколько месяцев. Несмотря на старания как можно быстрее добраться до Антверпена, он опоздал. Когда Рубенс приехал в свой родной город, его мать уже умерла. Что он мог сделать для нее? Только установить на могиле «лучшей из матерей» в качестве памятника созданную им величественную запрестольную скульптуру, которую он первоначально разработал для Новой Церкви и которую считал своим самым лучшим в то время творением. Однако более счастливые события помешали его немедленному возвращению в Рим. Его брат Филипп собирался жениться в марте 1609 года, и у Питера Пауля как главного церемониймейстера на этом торжестве прибавилось забот. В восторге от такого случая он писал Другу в Рим: «Все мы настолько увлечены женитьбой моего брата, что не можем обращать внимания ни на что другое, кроме наших дам... Вероятно, мой брат пользуется благосклонностью одновременно Венеры, Купидона, Юноны и всех прочих богов, так как нашел себе жену красивую, многоученую, грациозную, здоровую и знатного происхождения... Какое счастье я испытал, когда он, сняв тогу ученого, отдал себя в услужение Купидону. Сам я не осмелился последовать его примеру, так как он сделал настолько удачный выбор, что повторить его просто невозможно. К тому же я не потерплю, чтобы мою невесту называли уродиной, если она уступит его жене по красоте».
Рубенс, по-видимому, уже начинал испытывать некоторые сомнения по поводу своего намерения вернуться в Италию. В своем письме он продолжает: «Я еще не решил, оставаться мне на родине или возвращаться в Рим, чтобы остаться там навсегда... Эрцгерцог и лучезарнейшая инфанта направили мне письма с просьбой остаться у них на службе. Их предложения весьма щедры, но у меня нет никакого желания снова стать придворным. Антверпен с его жителями меня вполне бы устроил, если бы я только мог распрощаться с Римом. Мирный договор, или, скорее, длительное перемирие, несомненно, будет ратифицирован, и наступит, наконец, такой период, когда наша страна снова будет процветать». Это письмо демонстрирует волнующую душу Рубенса нерешимость. Может, все же следует в конце концов осесть в родной стране? У него было несколько доводов в пользу такого намерения. Прежде всего, - на это указывает дальнейшее развитие событий, его женитьба не была в столь отдаленной перспективе, как он об этом говорил. К тому же предложение от правителей Испанских Нидерландов, эрцгерцога и эрцгерцогини (или лучезарнейшей инфанты, как Рубенс предпочитал величать ее на испанский манер), было весьма и весьма соблазнительным. В апреле 1609 года было объявлено о прекращении военных действий между Испанскими Нидерландами и Объединенными северными провинциями сроком на двенадцать лет. Речь, конечно, пока не шла о заключении окончательного и твердого мира, так как король Испании Филипп III пока еще не расстался с мечтой об объединении обеих частей Нидерландов под католическим правлением испанской короны, даже если для этого потребуется возобновить войну после двенадцатилетнего перерыва. А голландцы северных провинций по-прежнему были исполнены решимости во что бы то ни стало отстоять свою независимость, за которую они так упорно боролись. Однако дружеские отношения все же были установлены на всей территории Нидерландов, и вот впервые более чем за сорок лет умолкли пушки и трубные звуки войны.
Правители Южных Нидерландов эрцгерцог Альберт и эрцгерцогиня Изабелла делали все, что было в их силах, чтобы добиться процветания своих подданных, поощряя развитие промышленности, торговли и оказывая щедрую помощь изящным искусствам. Они были ответственными правителями, отлично сознававшими свою миссию, ради которой они трудились не покладая рук. Но все же большей симпатией у всех пользовалась эрцгерцогиня. Она познавала искусство управления страной под руководством своего отца Филиппа II в том возрасте, когда большинство девушек ее возраста изучают искусство украшения своего лица, сидя перед зеркалом. Она была хорошо информирована о каждом аспекте европейской политики, она была гуманна, интеллигентна, обладала здравым рассудком и сильным характером. Ее отец больше всего на свете хотел, чтобы она с мужем (Изабелла вышла замуж за кузена) основали новую династию, которая в союзе с Испанией правила бы независимыми Нидерландами. Но ей уже было за тридцать, когда она вышла замуж, и через несколько лет после этого всем стало ясно, что она останется бездетной. Может, в силу этой причины она отдавалась управлению страной с какой-то чисто материнской преданностью.
За всю свою карьеру Рубенс несколько раз рисовал королевскую чету. Он изображал эрцгерцога серьезным, исполненным достоинства мужчиной, к которому, несомненно, питал искреннее уважение и которому выражал свою благодарность, - в конце концов Альберт дал ему первый важный в его жизни заказ на роспись алтаря в Риме. Но он проявлял еще большую преданность к эрцгерцогине, уважение и любовь к которой с годами росли. Поздние ее портреты, написанные Рубенсом с симпатией и пониманием, помогают нам отметить все высокие качества и добродетели в ее поразительном, прекрасном лице, изображенном с достаточной степенью условности. Дав клятву на верность Альберту и Изабелле, Рубенс тем не менее считал своим долгом оказать помощь возрождению своей страны. Это было его горячее желание. Вполне естественно, он понимал, что как только появятся деньги, то у художников будет работы невпроворот - нужно будет украшать церкви, общественные здания, разрушенные за долгие годы изнурительной войны. Существовало еще несколько причин, удерживавших Рубенса дома. Его брат Филипп настаивал на том, чтобы Питер Пауль остался, а он очень дорожил его дружбой. К тому же Рубенса всегда с радостью встречали в кругу его друзей-художников в Антверпене. В июне 1609 года он был принят в замечательное братство «романцев», объединявшее тех, кто учился в Италии. Он был официально допущен в их среду Яном Брейгелем Бархатным, сыном Питера Брейгеля Мужицкого (1530-1569), который в своем творчестве увековечил идиллию сельской жизни Нидерландов. Брейгель-младший тоже уже достиг европейской славы благодаря своим изысканным натюрмортам, изображающим фрукты и цветы. Наконец, самой веской причиной стала любовь Рубенса. Молодой художник влюбился в Изабеллу Брант, племянницу жены брата Филиппа. Рубенс часто виделся с ней, когда занимался подготовкой торжеств, связанных с бракосочетанием брата. Она была дочерью одного из самых состоятельных и культурных граждан Антверпена Яна Бранта, который всю жизнь оставался его большим другом. В то время Изабелла и Рубенс жили на одной улице и вполне вероятно, что жена Филиппа, воспользовавшись таким соседством, умело поощряла ухаживания Питера Пауля, чтобы привязать его к Антверпену такими прочными узами, которые нельзя разорвать. Во всяком случае, Рубенс, не долго мешкая, отдал свое сердце юной Изабелле и вскоре понял, что она отвечает ему тем же.

  Социальная реклама: »