Щедрый дар Божий » Влияние Италии » Золотой фундамент » Король художников » Радость всем - горе одному » В поисках мира » Возрожденная молодость » Неиссякаемая мощь »

Питер Пауль Рубенс, 1638 1 2 3 4 5 6 7

Им оказался двадцатипятилетний брат испанского короля Филиппа IV Фердинанд, известный своим соотечественникам как кардинал-инфант. Инфантом в Испании обычно называли принца королевской крови. Его именовали «кардиналом» потому, что первоначально его готовили к церковной карьере, и действительно, он получил духовное звание кардинала, когда еще был мальчишкой. (Рубенс во время своего визита в Мадрид в 1628 году нарисовал этого робкого мальчика в пышном кардинальском облачении.) Но юного кардинала снедали другие амбиции - ему ужасно хотелось стать воином. При дворе пошли навстречу его желанию, назначив губернатором Нидерландов. Хотя он и не обладал гением полководца, у него были военные способности и достаточно энергии, и когда он во главе своей армии впервые отправился в Нидерланды, то при первой же возможности сумел продемонстрировать свою смелость и мужество. В это время правящая ветвь Габсбургов в Южной Германии оказалась в незавидном положении, на мели, так как кардинал Ришелье вынудил выступить против них шведского короля, которому он оказал существенную финансовую помощь. Войска Габсбургов были наголову разгромлены - вначале воинственным шведским королем Густавом Адольфом, а потом, после его героической гибели на поле брани, его военачальниками. Кардинал-инфант отправился со своей армией в Южную Германию, где соединился с остатками войск своего габсбургского кузена, короля Венгрии, Фердинанда. В сентябре 1634 года у Нордлингена, неподалеку от реки Дунай, они столкнулись со шведской армией и ее союзниками-протестантами. Войскам Габсбургов удалось одержать оглушительную победу. Большая часть шведской армии сдалась в плен, их союзники позорно бежали, и на территории Южной Германии вновь была установлена власть Габсбургов. Когда после такой внушительной победы кардинал-инфант со своей армией входил в Испанские Нидерланды, его приветствовали как спасителя, нового защитника, способного разбить мятежных голландцев и восстановить славное прошлое величие и процветание Юга.
Отцы города Антверпена, вполне естественно, обратились к Рубенсу с просьбой разработать форму триумфальных арок для официального торжественного приема победителя. Еще совсем молодым, когда он работал в мастерской Отто ван Веена, Рубенсу приходилось расписывать декорации для приема эрцгерцогини с ее супругом. Теперь его просили сделать все возможное, чтобы предстоящий прием отличался еще большей торжественностью и пышностью. Но времени для этого было в обрез. «Я настолько занят трудной подготовкой к триумфальному въезду в город кардинала-инфанта, - писал Рубенс Пейреску в декабре 1634 года, - что у меня нет времени как следует жить и даже написать письмо... Городской магистрат свалил на мои плечи тяжкую ношу предстоящего фестиваля, и я уверен, что тебе понравится разнообразие придуманных мной сюжетов, новинки художественной разработки и их точное воспроизведение». Такие торжественные события обычно использовались для пропаганды политических идей. Декоративные украшения Рубенса преследовали тройную цель: прославить Дом Габсбургов как законных правителей Нидерландов, разрекламировать способности нового губернатора и одновременно привлечь его внимание к постоянно ухудшающемуся положению Антверпена. Во время торжественного въезда в город кардиналу-инфанту предстояло проехать через полукруглый портик с изображениями фигур всех его знаменитых предков, потом через несколько триумфальных арок, прославлявших его победу при Нордлингене. В самом конце перед его глазами предстанет аллегорическое изображение Антверпена: Меркурий, покровитель купцов и торговцев, собирается уезжать, а печальные группы аллегорических фигур оплакивают упадок города, лишенного торговли и забывшего о своем бывшем процветании из-за продолжительной войны и голландской морской блокады. Но для выполнения такого амбициозного обширного плана ему не хватало времени. И все же, работая с максимальной скоростью, Рубенс сумел завершить эскизы для триумфальных арок, колоннад и всех фигур за пятнадцать дней. После этого из дерева и холста были сделаны все архитектурные сооружения, которые он потом расписал с помощью своих учеников, перенеся на них с бумаги все батальные сцены и важные фигуры общественных деятелей и полководцев. Среди его учеников был и стремительный, яркий Якоб Йордане, теперь один из самых популярных художников в Антверпене, и еще один молодой человек по имени Эразм Куэллин, который считался самым талантливым из всех помощников Рубенса в его мастерской. Но так как требовалось все завершить как можно скорее, то основная работа выпала на долю самого мастера. Его картина, на которой изображена встреча между кардиналом-инфантом и его императорским дядюшкой накануне битвы при Нордлингене, - это шедевр драматической, исторической живописи. Рубенс даже на этой картине, предназначенной для разглядывания издалека, тщательно выписал все индивидуальные характеры офицеров, стоящих рядом с двумя принцами, - что было весьма типично для его творческой манеры.
Несмотря на всю свою энергию и энтузиазм, с которыми Рубенс взялся за выполнение задания, он чувствовал, что приближается к закату жизни. Время от времени у него в прошлом случались приступы подагры, а теперь эта болезнь, его старый враг, то и дело давала снова о себе знать. Во время торжественного въезда кардинала-инфанта в Антверпен Рубенс больной лежал в кровати и не мог присутствовать на пышной церемонии. Тактичный принц сам посетил его, выразив благодарность за его работу. Хотя сам кардинал-инфант никогда не претендовал на роль знатока искусства, но все же прислушался к совету своего дядюшки, который убеждал его не упускать шанса и обязательно заказать для себя что-нибудь у Рубенса. За несколько месяцев до того, как Рубенс приступил к работе по подготовке декораций для торжественного приема кардинала-инфанта, он завершил девять росписей для дома приемов английского короля, которые выставил для всеобщего обозрения в своей мастерской. Но Карл I не присылал за ними ни денег, ни нарочного. Бальтазар Гербье, который теперь был назначен официальным представителем короля в Брюсселе, намекнул ему, что задержка с выплатой денег художнику порождает злые слухи о том, что он не в состоянии заплатить за свой заказ. Однако, несмотря на более чем ясный намек, Карл молчал еще 14 месяцев и только после этого прислал своего представителя за картинами. Когда они были ему доставлены, он пришел в восторг, но по-прежнему не мог собрать нужную сумму. 3 тысячи фунтов стерлингов все же поступили в Антверпен, правда, только спустя два с половиной года, а через год художник получил и пожалованную ему английским монархом золотую цепь.
Потолочные росписи для Королевского дома приемов вполне выдерживают конкуренцию с величайшими работами Тинторетто и Веронезе в Венеции. За предыдущее столетие венецианцы довели до совершенства искусство потолочных росписей, как в церквах, так и во дворцах. Они не украшали потолки фресками, а вместо этого укрепляли на них украшенную богатой резьбой, позолоченную деревянную конструкцию, в которую вставлялись написанные маслом холсты. Именно такой потолок сделал в Уайтхолле архитектор Иниго Джонс, который учился в Венеции с таким же увлечением, что и Рубенс.

  Социальная реклама: »