Петер Пауль Рубенс. Письма. Документы
IV. Дипломатическая деятельность. 1627-1630
Рубенс – Жаку Дюпюи
Антверпен, 20 июля 1628 г. [итал. и лат.]
[...] Я устал повторять, что наш Маркиз слишком долго не может завершить свои (то есть нашей страны) дела в соответствии со своими и всеобщими желаниями. Он отправился с добрым и мужественным намерением прервать летаргию, в которую, похоже, погружены Король Испании и его министры, чтобы они наконец открыли глаза, положили конец бедствиям Европы и соблаговолили не спотыкаться более, к своему непрестанному ущербу и горю, об этот несчастный камень преткновения - Голландию. Камень же этот закрывает путь не столько на деле, сколько из-за некоего пристрастия к словам. Но тщетно говорить с глухими. Два месяца назад Его Превосходительство уведомил Светлейшую Инфанту, чтобы она не писала ему в Мадрид: курьер его там уже не застанет; но его расчет не оправдался, и дела не закончены, так как с тех пор от него нет известий. Думаю, испанцы надеялись обмануть этого проницательного человека, как они обычно надувают всех, кто по какому-либо делу приезжает к мадридскому Двору: их отпускают с пустыми обещаниями и потом держат в постоянном ожидании из-за несделанных дел, манят пустой надеждой и наконец оставляют ни с чем. Но наш Маркиз прозорлив. Поверьте, он не возвращается потому, что настаивает на выборе: Мир или Война; он возвратится только тогда, когда получит полные инструкции для заключения мира или все необходимое, чтобы вести войну как следует.
Светлейшая Инфанта в последнее время была больна почечными коликами, вызвавшими небольшой жар, но благодаря кровопусканию и другим подходящим к случаю средствам ей теперь, слава Богу, стало лучше. Ее здоровье очень важно для нашей страны, ибо эта Принцесса обладает всеми добродетелями своего пола, а долгий опыт правления в здешних землях избавил ее от предвзятых представлений, которые новички привозят сюда из Испании. Так что, думаю, если бы Ее Высочество вместе с господином Маркизом могли вершить дела правления по своему усмотрению, все пошло бы как по маслу Я вскоре стали бы заметны большие изменения не только у нас, но я повсюду: ведь теперь интересы всех стран связаны одной цепью. Но у руля стоят люди неумные и не способные прислушаться к совету других, они не приводят в исполнение собственных планов и не терпят чужой мудрости. Во всяком случае, нам не известно ничего определенного о том, с чем возвратится господин Маркиз, но его молчание не сулит ничего хорошего. Все это сказано доверительно и должно остаться между нами. [...]
Рекомендация Рубенса Деодату Дельмонте
Антверпен, 19 августа 1628 г. [лат.]
[...] В год от Рождества Христова 1628, августа 19 дня, в моем, Петера ван Бресегема, Нотариуса [...], присутствии, а также в присутствии нижеподписавшихся свидетелей, прославленный господин Петер Пауль Рубенс, дворянин из штата Светлейшей Инфанты, счастливой правительницы этих мест, известный во всем мире как законный князь всех живописцев нынешнего века, по достойной просьбе господина Деодата Ван дер Монта, лично заявил [...] следующее. Он знал и знает жизнь господина Деодата, его нрав, веру, происхождение и репутацию, ибо много лет назад держал его в своем доме, дабы тот изучал искусство живописи у господина Заявителя; оный господин Деодат столь основательно и хорошо изучил это искусство, что вскоре достиг замечательных успехов. Когда господин Заявитель посещал различные страны, прежде всего Италию, а также иные края и государства, господин Деодат постоянно за ним следовал и сопровождал его во всех поездках. Везде и всюду он показал себя человеком услужливым и бескорыстным, правдивым и изобретательным, прилежным как в своем благородном искусстве, так и в иных делах, порядочным, честным, человеколюбивым и на редкость преданным истинной святой Католической Римской вере, так что указанному господину Заявителю, своему Учителю, стал чрезвычайно дорог, да и всем, кто его знал, был приятен и любезен. Когда прошло установленное время, оный господин Деодат по зову своих родителей Удалился от господина Заявителя как друг, с почетом и наивысшей похвалой. Наконец, вступив в брак, он так праведно, почтенно и безупречно жил в этом городе, что заслужил любовь и благосклонность всех, кто имел с ним дело, в особенности же господина Заявителя, с которым почти ежедневно общался. Господин Деодат просил, а господин Заявитель выразил согласие, чтобы обо всем этом был состав-Лен официальный документ, что и было исполнено в доме указанного господина Заявителя в присутствии Юста Эгмонта и Гулиельмо Панеелса, свидетелей, нарочно для сего призванных. Господин Заявитель подписал своим именем настоящий документ в моем, Нотариуса, присутствии; я подтверждаю истинность подписей и по просьбе и настоянию [ван дер Монта и Рубенса] подписываю документ. [Подпись].
« назад вперед »
|
