Главная       Биография       Портреты       Мифология       Пейзажи       Рисунки       Письма       Барокко       Дом    

   
Елена Фоурмен, жена Рубенса Введение »
Антверпен - Италия - Испания »
Растущая слава »
Галерея Марии
Медичи »
Дипломатическая деятельность
»
Последнее
десятилетие
»

   
   
   
Дети Рубенса
Альберт и Николас Рубенсы, дети художника

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22

Петер Пауль Рубенс. Письма. Документы

IV. Дипломатическая деятельность. 1627-1630

Рубенс – Графу-герцогу Оливаресу

Лондон, 24 августа 1629 г. [итал.]
Ваше Превосходительство.
Я получил 17 августа депешу Вашего Превосходительства от 26 июля и на следующий день посетил Государственного Казначея и господина Коттингтона в их загородных домах и Короля, который живет в семи лигах от Лондона в поместье, называемом Аутленд. Я сообщил Его Величеству о назначении дона Карлоса Коломы, и он ответил, что весьма доволен и рад этому выбору, так как знает дона Карлоса как кавалера прекраснейших душевных качеств, преданного делу, которое ему теперь поручено. Я спросил, готов ли господин Коттингтон к скорому отъезду - ведь с нашей стороны ничего нельзя сделать до его отъезда, о котором я должен буду немедленно уведомить Светлейшую Инфанту, и она пришлет сюда дона Карлоса. Король ответил, что из-за обязанностей, связанных, с его должностью, он не сможет уехать раньше конца августа, самое же позднее - в начале сентября по старому стилю. Это мне подтвердили Государственный Казначей и сам господин Коттингтон. Последний пригласил меня на праздник, который он давал вечером того же дня в своем лондонском дворце, где он ведет княжеский образ жизни с изысканной роскошью и удобствами. Он с глазу на глаз со мной вел долгие речи о своем предстоящем путешествии. [...] Государственный Казначей сказал мне, что либо мир будет заключен через час по приезде господина Коттингтона в Испанию, либо его уже не заключить никогда. Так что придется вести дела совсем иначе, чем до сих пор, поскольку они не могут более оставаться в их настоящем состоянии. Я счел нужным сообщить все это Вашему Превосходительству, просто повторяя слова, сказанные этими господами; с присущей Вам мудростью Вы решите, как следует к ним отнестись. [...]
Вашего Превосходительства нижайший и преданнейший слуга
Пьетро Паоло Рубенс.

Рубенс – Графу-герцогу Оливаресу

Лондон, 24 августа 1629 г. [итал.]
[...] Ни по моим дарованиям, ни по положению мне не уместно давать советы Вашему Превосходительству, однако размышления о значении этого мира привели меня к выводу, что он служит чем-то вроде узла в цепях, связывающих все союзные группы европейских государств; одно его ожидание уже теперь вызвало значительные последствия. Можно также представить себе, сколько гнева и горечи вызовет прекращение переговоров; если исчезнет надежда на их успех, в краткий срок совершенно изменится теперешнее состояние дел. Я признаю, что для нашего повелителя Короля важнее был бы мир с голландцами, но сомневаюсь, что он когда-либо будет заключен без вмешательства Короля Англии; может быть, мир между Испанией и Англией без голландцев заставит и других задуматься и решиться. Все это зависит от Вашего Превосходительства: обещав вернуть несколько крепостей, можно достичь многого, ибо всякий разумный человек поймет, что вслед за этим миром можно будет заключить и все остальные. К тому же между обещанием и его исполнением пройдет год-другой (думаю, этого срока можно добиться), а тем временем случится что-нибудь, что даст право нашему повелителю Королю взять обещание назад/воспользовавшись благами и плодами этого мира. [...]

Рубенс - Гевартсу

Лондон, 15 сентября 1629 г. [флам. и лат.]
Милостивый Государь.
Вы всегда предупреждаете все мои желания и превосходите меня в любезности, не желая обращать внимания на мои промахи и на то, что я служу Вам не так усердно, как следовало бы. Но, видит Бог, я запаздываю лишь во внешних проявлениях дружбы и в глубине души я отношусь к Вам со всем уважением и сердечной преданностью; это я докажу, как только представится долгожданный случай оказать Вам какую-нибудь услугу. Во всяком случае, я надеюсь, что мой сын унаследует мои обязательства по отношению к Вашей Милости, потому что и он пользуется Вашими благодеяниями и обязан Вам превосходным образованием, составляющим лучшую часть его самого. Я буду ценить его тем больше, чем выше его будет ставить Ваша Милость, потому что Ваше суждение имеет здесь более веса, чем мое. Впрочем, я всегда замечал в нем редкое прилежание. Я с радостью узнал, что он теперь, слава Богу, поправляется, и сердечно благодарю Вас за это доброе известие и за честь, которую Вы оказали ему, посещая и утешая его во время его болезни. Он слишком молод (если природа соблюдает порядок), чтобы умереть раньше нас, и я надеюсь, что Бог позволит ему жить, и достойно жить, ибо, согласно поговорке, дело не в том, насколько долго, а в том, насколько хорошо живет человек. Я боюсь напоминать Вам о смерти Вашей дорогой супруги. Я должен был написать Вам сразу, потому что ныне мои утешения будут лишь вынужденным и неуместным исполнением долга, они только будут не ко времени растравлять Ваше горе, тогда как лучше помочь забвению прошлого, чем напоминать о нем. Ибо, если надеяться на какие-нибудь утешения от философии, то у Вас найдется, откуда их почерпнуть. Я отсылаю Вас к Вашему Антонину, из богатых запасов которого Вы можете уделять и друзьям. Я прибавлю только то жалкое утешение, что мы вступили в такие времена, когда каждый, подобно тому как для плавания, так и для жизни, тем более приспособлен, чем свободнее он от поклажи. Я не знаю, что сказать о государственных делах, если не винить судьбу, чтобы не обвинять богов и людей за потерю Везеля и за все, что за этим последует. Теперь голландцы имеют полное право воображать себя избранным народом и говорить Богу: «А мы народ твой и овцы твоей паствы»; воистину наш разгром кажется ударом Провидения, которое у людей невежественных действует всякий раз, когда правое дело терпит ущерб. Боюсь, что Гертогенбосх тоже не сможет долго сопротивляться, хотя некоторые возлагают надежду на начавшиеся дожди; я же полагаю, что этот водяной народ предусмотрел и это обстоятельство. Я очень хочу вернуться на родину, хотя мне и грустно приехать туда при таких тяжелых обстоятельствах; тем не менее я не останусь в Лондоне ни одного дня после того, как дон Карлос Колома приедет сюда, а это случится очень скоро, потому что английский Посланник готов к отъезду в Испанию (он собирается выехать не позже, чем через две недели). В день его отъезда я пошлю гонца к дону Карлосу, который немедленно отправится в путь.
Я знаю, что Вам весьма неудобно затянувшееся отсутствие моего зятя Бранта б, тем более что господин де Папе тоже, как мне сказали, находится в отлучке. Таким образом, Вам приходится нести все бремя их обязанностей. К стыду моему, я не подумал об этом, хотя, по правде сказать, никто не мог предположить, что исполнение моего поручения потребует более двух месяцев; а теперь, накануне моего собственного отъезда, мне бы не хотелось отсылать Бранта в Антверпен. Однако, чтобы облегчить Ваше бремя, я бы решился сделать это (хотя присутствие Бранта приятно мне, а помощь - необходима), если бы, возвращаясь домой, он не подвергался опасности попасть в руки голландцев, имеющих в Ламанше сильный флот, ибо военный корабль английского Короля, который служит нам для переправы через пролив, не может выйти в море ради одного Бранта. Поэтому я прошу Вашу Милость потерпеть еще немного и, раз Вы сделали мне столько одолжений, оказать мне еще и эту услугу. Мы, Брант и я, будем Вам за это весьма признательны и приложим все усилия, чтобы оказать Вам услугу в подобных же или иных обстоятельствах.
Вашей Милости преданный и благодарный слуга
Пъетро Паоло Рубенс.

Брант просит меня сердечно приветствовать от него Вашу Милость.

« назад     вперед »


  Социальная реклама: »


  www.rybens.ru, 2008-2016. Художник Питер Пауль Рубенс - картины, рисунки, биография, письма. Для контактов - ask(at)rybens.ru