Петер Пауль Рубенс. Письма. Документы
IV. Дипломатическая деятельность. 1627-1630
В пятницу Секретарь Карлтон 6 дал праздник в честь мсье Рубенса, которого сопровождали старший сын Лорда Казначея и сэр Гарри Вейн; на следующий день он обедал у Казначея и после обеда долго с ним беседовал. В воскресенье (у нас последний день мая) Казначей и Коттингтон были при дворе и при этом было решено, что мсье Рубенс будет вести переговоры с ними двумя и с Пемброком в лондонском доме Лорда Казначея. Мсье Рубенс явился туда, провел с ними больше часа, затем Коттингтон проводил его до кареты. Что именно там говорилось, сообщит Вам мсье Рубенс, и таким образом Вы получите ответ на вопросы, поставленные в Вашем последнем письме. Уверяю Вас, сам он не вызывает возражений, о чем Вы можете догадаться по оказанному ему приему; однако здесь думают, что привезенные им предложения намного более ограниченны, чем ожидали на основании его ранее написанного письма к сэру Фрэнсису Коттингтону. Рано предсказывать исход, но, думаю, его собеседники более склонны договориться о мире, чем о прекращении военных действий. Малое число участников дела показывает, как мало у Вас друзей при нашем дворе; к тому же на одно из трех названных лиц нельзя положиться. Успеха этого дела желают только Дорсет и Эрундел, который из своенравия и вечного недовольства не желает ни во что вмешиваться. Вы можете положиться только на Коттингтона, человека умного, честного и пользующегося большим уважением Короля; к нему-то Рубенс и может обращаться. Лондон, по-нашему 5 июня. Прошу Вас поскорее известить меня о получении этого письма. Целую Ваши руки.
Рубенс – Графу-герцогу Оливаресу
Лондон, 30 июня 1629 г. [итал.]
Ваше Превосходительство.
25 июня Король вызвал меня в Гринвич и долго разговаривал со мной с глазу на глаз. По его словам, он считает мои инструкции достаточными и удовлетворительными и желает свободно вести переговоры со мной, чтобы выиграть время; если у меня есть некое тайное поручение, о котором я до сих пор умалчивал, то я должен раскрыть ему тайну, не медля более, если же нет - он все равно не хочет упустить случай открыто высказать, на каких условиях для него возможен мир с Испанией. Его Величество призвал Бога в свидетели своего искреннего стремления к миру, но, как он говорит, необходимо, чтобы и мой повелитель Король со своей стороны также сделал кое-что для достижения цели; предложенные Королем Испании добрые услуги перед Императором и Герцогом Баварским - это слишком общие слова, не сулящие ничего определенного, и необходимо перейти к частностям. Его Величество поклялся, что узы крови и природы, теснейшие союзы и договоры связывают его настолько, что, не нарушив слова и не преступив законов чести и совести, он не может заключить договор с Его Католическим Величеством, не оговорив возвращение Пфальца. Зная, что не во власти Короля Испании возвратить Пфальц целиком, он готов заключить мир с Испанией в той же форме, что и мирный договор 1604 года, при условии, что Король Испании отдаст подвластные ему крепости в Пфальце. Это его окончательное решение, дальше он пойти не может, и я могу сообщить это куда следует. [...] Видя горячность и решимость Короля, я сказал, что охотно передам его слова Королю, моему Государю, но пусть тем временем отложат окончательное заключение мира между Францией и Англией и приостановят это дело в его теперешнем состоянии. Он заявил, что это невозможно, поскольку через несколько дней сюда приедет Французский Посланник, а его Посол отправится во Францию. Однако после многих возражений он дал мне свое Королевское слово, что, пока ведутся переговоры с Испанией, он не вступит в какой-либо наступательный и оборонительный союз и не возобновит старого союза такого рода с Францией против Испании. Вот все, чего мне удалось достичь [...] и, насколько я мог понять, не приходится надеяться на большее. Считая переговоры прерванными, я передал вышесказанное Уэстону и Коттингтону, и они ответили, что Король зашел слишком далеко и, если дело дойдет до обсуждения в совете, возможно, это решение будет отвергнуто, так как взамен целого Пфальца Король согласился получить часть. В тот же день я вновь пошел к Королю и, не проявляя никакого удовлетворения, под предлогом слабой памяти попросил его повторить и подтвердить сказанное утром, и он это сделал очень отчетливо; потом он вновь подтвердил это на аудиенции двум указанным вельможам.
Я сообщаю все это так подробно не потому, что думаю, будто достиг чего-то приятного и удовлетворительного для Вашего Превосходительства, но потому, что весьма опасаюсь изменчивости здешних настроений. Англичане редко придерживаются раз принятого решения, но с каждым часом меняют его, и притом всегда к худшему, так что я не надеюсь на какое-либо улучшение. Напротив, с прибытием Французского Посла усилиями Посланника Венеции и всей французской партии Король будет побежден и не исполнит даже того, что сам предложил. Ведь если при других дворах переговоры начинаются с министров и заканчиваются словом и подписью Короля, то здесь они начинаются с Короля и заканчиваются у министров. [...]
Я написал Светлейшей Инфанте, умоляя разрешить мне возвратиться домой, поскольку нынешние времена и осада Больдюка, которая держит в ожидании обе стороны, а также скверное состояние переговоров здесь не сулят надежды на успех. Однако, чтобы не вызвать неудовольствия Короля Англии и досады Уэстона и Коттингтона, я должен буду еще некоторое время оставаться здесь в ожидании ответа Вашего Превосходительства, чьи приказания я самым тщательным образом исполню, ибо являюсь покорнейшим и весьма обязанным слугой Вашего Превосходительства.
Пъетро Паоло Рубенс.
Антонио Бароцци – Герцогу Карлу-Эммануэлю Савойскому
Лондон, 6 июля 1629 г. [итал.]
[...] Рубенс остался чрезвычайно доволен искренностью Короля; он проговорился мне, что Испании придется выполнить предъявленное требование и возвратить несколько крепостей в Пфальце, которые Король Иаков как бы временно доверил испанцам при условии возврата. Эти крепости не были ни завоеваны испанцами, ни получены ими на основании какого-либо договора.
« назад вперед »
|
