Петер Пауль Рубенс. Письма. Документы
V. Последнее десятилетие. 1630-1640
Я получил на днях шкатулку с оттисками, которую Вы соблаговолили мне послать. Она была в отличном состоянии и доставила мне большую радость, так как была наполнена редкими и достойными тщательного изучения вещами. Впрочем, чтобы понять их истинное значение, потребен разум более глубокий, нежели мой. Несомненно, большая стеклянная ваза - замечательнейший памятник древности, но я до сих пор не могу понять, что на ней изображено. Ее копия хорошо отлита из свинца и полая внутри; я не знаю здесь никого, кто мог бы исполнить подобную работу. Изображенный на дне троянец в шапке с нащечниками и завязками может быть Парисом: он задумчив и словно влюблен. Приложив палец к устам, как Гарпократ, он лелеет в душе некий тайный замысел. Но в остальном я не вижу ничего, что поддержало бы такое толкование, потому что все фигуры обнажены наподобие богов или героев; правда, там есть юноша, который тянет за собой женщину. На этот раз я дал волю своему перу, однако в будущем воздержусь от продолжения нашей переписки в ожидании Ваших приказаний. Тем временем я стану собирать безделки, которыми наполняю ящик, по величине только, а не по качеству содержимого похожий на тот, что Вы соблаговолили мне прислать. У меня уже есть оловянные отливки моей миски и ложки; что касается агатовой вазы, у меня есть с нее только гипсовый слепок, украшающие ее виноградные листья далеко отстают от тулова, так что ее будет трудно отлить вновь. На худой конец я пошлю Вашей Милости мой собственный слепок, и поскольку он сплошной, а не полый, я особо укажу вместимость вазы. Я надеюсь найти еще что-нибудь, что могло бы Вам понравиться. На этом кончаю разговор о древностях.
Об удивительных открытиях отца Лина могу сказать только то, что господин Дормаль уже говорил Вам лично. (Здесь все отцы-иезуиты уверены, что дело в магнетизме, и некоторые из них пытаются подражать своему собрату.)
Сильное и устойчивое впечатление, которое оказывают видимые предметы на зрение Вашей Милости, представляется мне явлением более необычным в отношении линий и очертаний тел, нежели красок, во всяком случае тех, которые сходны с цветами радуги и более резки, чем цвета самих предметов. Но я не такой знаток в этом деле, как полагает. Ваша Милость; думается, мои наблюдения недостойны быть изложенными в письменной форме. Тем не менее я очень охотно скажу по этому поводу все, что придет мне в голову, чтобы потешить Вашу Милость моим невежеством; но сейчас время позднее, так что на этот раз нам придется удовольствоваться вышесказанным. Будем надеяться - благо великие потрясения редко бывают продолжительны и обычно скоро кончаются, - что Господь Бог облегчит наши невзгоды и даст мне счастие еще долгие годы наслаждаться отрадной для меня перепиской с Вашей Милостью. С этой надеждой покорнейше целую Ваши руки и поручаю себя Вашему благорасположению, навсегда пребывая Вашей Милости преданнейшим и покорнейшим слугой.
Пъетро Паоло Рубенс.
Жербье – Рубенсу
Брюссель, 13 сентября 1635 г. [франц.]
Мсье.
Я получил от кавалера Уиндбенка, Государственного секретаря Его Величества, письмо с приказанием немедленно озаботиться отправкой исполненных Вами картин для большого зала 1. Вы пока не сообщили мне, готовы ли эти картины к отправке. В последних Ваших письмах говорится, что предстоит еще много работы, чтобы подправить живопись и заделать трещины, возникшие потому, что картины почти год оставались скатанными. Вы сообщали о своем намерении закончить их таким образом, чтобы их не нужно было прописывать в Англии, куда Вы собирались ехать (если здоровье Вам позволит), чтобы должным образом расположить их на их местах к удовлетворению Его Величества, а также о своем письме к господину Маркизу д'Айтона с просьбой отпустить Вас в это путешествие, но ответ еще не был получен. Вы обещали дать мне знать, когда картины будут готовы, чтобы я приехал в Антверпен и проследил за их отправкой в Англию наиболее надежным и удобным путем.
Спешу добавить, что, по словам вышеназванного господина Секретаря, Его Величество возместит таможенные сборы, если картины будут ими обложены, и оплатит Ваш счет к полному удовлетворению. [...]
Ваш покорный слуга
Б.Жербъе.
Жербье – Карлу I
Брюссель, 14 сентября 1635 г. [англ.]
Ваше Величество.
Два месяца тому назад я получил приказание позаботиться об отправке картин сэра Питера Рубенса для Банкетного дворца Вашего Величества, причем получить освобождение от пошлин. Тогда же я написал об этом сэру Питеру Рубенсу, прося сообщить, когда мне следует приехать в Антверпен. Он ответил, что решил переписать большинство этих картин у себя дома, где у него есть под рукой все необходимое; к тому же он опасается, что морское путешествие вызовет приступ подагры, от которой он часто страдает. Позже он написал, что эта болезнь почти месяц удерживала его в постели и по этой причине картины еще не вполне закончены. [...] Вашего Величества и пр.
Б.Жербъе.
« назад вперед »
|
