Петер Пауль Рубенс. Письма. Документы
V. Последнее десятилетие. 1630-1640
Здесь только что получено из Италии очень дурное известие: 22 июня город Мантуя был взят приступом имперскими войсками, которые перебили большую часть жителей. Я бесконечно огорчен этим, ибо я долгое время служил дому Гонзага и в молодости моей провел там счастливые годы. Sic erat in fatis [так было суждено. - Лат.].
Рисунки отменно хорошо исполнены, и поистине ничего лучшего в этом роде нельзя было бы сделать. Вашей Милости следовало бы оставить при себе этого даровитого юношу как исполнителя Ваших прекрасных замыслов. Ваш портрет доставил мне величайшее удовольствие, равно как и всем знакомцам Вашей Милости, которые видели его и остались совершенно удовлетворены сходством. Тем не менее признаюсь, что я не нахожу некоего блеска ума и возвышенного духа, которые, как мне кажется, присущи Вашей Милости, но не каждому дано передать их в живописи.
Я снова тысячу раз благодарю Вашу Милость за подарки и прошу Вас приветствовать от моего имени любезнейшего господина де Ва-лаве, истинного брата Вашего; он написал мне 4 июля из Лиона, извещая о получении моего портрета, вероятно, пострадавшего от долгого путешествия и, во всяком случае, недостойного занять место в музее Вашей Милости; впрочем, он будет напоминать Вам о Вашем слуге. Цитаты, подтверждающие мое мнение, подобрал мне сын мой Альберт, который серьезно занимается древностями и оказал успехи в греческой литературе. Он с величайшим уважением относится к имени Вашей Милости и почтительно преклоняется перед Вашим благородным гением. Примите его под Ваше благосклонное покровительство.
Балтазар Морет – Балтазару Кордерию
Антверпен, 13 сентября 1630 г. [лат.]
Ваше Преподобие.
Я получил теологические диссертации и позабочусь о том, чтобы они были скоро и изящно изданы. Однако меня затрудняют гравюры. Рубенс соглашается сделать для них рисунки не раньше, чем через три месяца. Обычно я предупреждаю его за полгода, чтобы он мог подумать над титульным листом и заниматься рисунками на досуге по праздникам, потому что рабочие дни он никогда не тратит на подобные дела; иначе он потребует сто флоринов за один рисунок. Так что я закажу рисунки другому художнику. Однако до сих пор мы не видели ни одного портрета Короля Фердинанда; если в Ваших краях имеется такой портрет, будь то картина или статуя, стоило бы нам его прислать.
Филипп IV – Инфанте Изабелле
Мадрид, 22 сентября 1630 г. [испан.]
Светлейшая Государыня, Педро Пабло Рубенс привез сюда для меня несколько картин. Он не получил платы за них и возмещения его расходов в Англии, когда он был там по моему приказанию, а также то, что ему причитается как жалованье. Я поручаю Вашей Светлости удовлетворить его полностью таким образом, чтобы он остался доволен, чему я буду очень рад. Благодаря своим прекрасным качествам и рвению, с которым он мне служит, он достоин того, чтобы для него сделали все возможное. Господь да хранит Ваше Высочество, как я того желаю.
Добрый племянник Вашего Высочества
Я, Король
Рубенс – Пьеру Дюпюи
Антверпен, [октябрь] 1630 г. [франц.]
Мсье.
Я был очень рад получить известие от Вас. Поверьте, только желание не докучать Вам удержало меня от того, чтобы первым написать Вам и возобновить нашу старую переписку. Я часто жалел, что лишился ее, как я думал, из-за моих путешествий в Испанию и Англию. Она была мне не только приятна благодаря Вашим добрым советам и сообщениям, по ввиду Вашего звания и репутации льстила моему честолюбию. Кроме того, этим счастьем я был обязан господину де Пейреску, которого я чту, как никого на свете. Я по временам получаю от него письма через купца, переехавшего из Марселя в Антверпен. Несмотря на невзгоды, постигшие его родину, господин де Пейреск никогда не терял вкуса к изучению древности и продолжал посылать мне всякие редкости, делясь со мной своими наблюдениями и рисунками, изображающими различные предметы старины. В частности, я получил от него рисунок бронзового треножника, найденного в развалинах храма Нептуна, и некоторые другие изящные вещи. Мне очень приятно, что после столь долгого и докучного отсутствия господин де Пейреск наконец вернулся домой. Господин де Валаве, его брат по крови и любезности, тоже удостаивает меня иногда своими письмами. Похоже, что чума кружит по всей Италии; из Венеции пишут, что она там очень усилилась. О смерти господина маркиза Спинолы знаю только, что она была вызвана трудами и огорчениями vires ultra sortemq senectae [сверх сил и удела старости. - Лат.]. По-видимому, он устал жить; известно его письмо, написанное, когда он был еще здоров, в котором говорится: «Надеюсь, что Господь дарует мне смерть в течение будущего сентября или раньше». Он был весьма удручен злонамеренностью, с которой столкнулся в Испании, особенно со стороны господина аббата Скалья; тот объявил себя его врагом и нарочно отправился в Испанию, чтобы воевать с ним, а маркиз и раньше был не в ладу с графом Оливаресом. Тем не менее неправда, что перед смертью его против воли лишили всех должностей: предвидя свою кончину и чувствуя, что умирает, Его Превосходительство сам предложил передать управление маркизу де Сайта Крус. Его болезнь была летаргией, от которой его сочли умершим 12 сентября, но он пришел в себя; когда же думали, что можно быть уверенным в его спасении, возврат болезни унес его в могилу 25-го числа того же месяца. Он, как пишут со всех сторон, закончил эту войну вместе со своей жизнью. Это - доказательство величия его судьбы и мощи его гения. Я потерял в его лице одного из лучших друзей и покровителей, каких я имел на свете, что я могу доказать сотней его писем [Приписка на полях: Мне пишут из Брюсселя, что Герцог Альба, нынешний Вице-Король Неаполя, объявлен правителем Милана].
« назад вперед »
|
