Петер Пауль Рубенс. Письма. Документы
V. Последнее десятилетие. 1630-1640
Константин Хейгенс – Рубенсу
Лагерь близ Филиппины, 2 июля 1639 г. [франц. и итал.]
Мсье.
Думается, посылая Вам эти офорты, я погашаю старый долг. Память подсказывает мне, что когда-то я говорил Вам об этой постройке. Сочтете ли Вы это старинным обязательством или новой докукой, - во всяком случае, вот гора кирпичей, воздвигнутая мною в Гааге, причем, смею сказать, в одном из самых прославленных мест этой деревни. Я приступил к постройке, когда гнев Господень еще не настиг меня; я жил вдвоем, в обществе той, что вознеслась в царство мира [...] Отсюда принятая мною правильная симметрия двух частей здания в распределении помещений. Как Вы знаете, ее любили древние, и к ней всячески стремятся добрые итальянские архитекторы наших дней. Для двух главных членов моей семьи предназначались два зала, две жилые комнаты, две гардеробные, два кабинета и галереи. Все это разделялось передним залом, или вестибюлем, и соединялось позади него коридором, предназначенным для личного пользования. Ныне в помещениях, предназначенных матери, живут дети и гувернеры. Мои комнаты находятся со стороны сада, из моих окон налево виден сад, а направо двор и все, кто через него приходит и уходит. Перед домом находится отличная площадь, окруженная большими и малыми постройками; ее замыкают два ряда молодых тополей, по краям ее проходит мощеная дорога в 36 футов шириной, причем на той стороне площади, которая примыкает к торцам моих галерей, дорога продолжается по прямой линии на несколько тысяч шагов. Прошу Вас бросить взгляд на все это и откровенно высказать мне свое мнение. Возможно, кое в чем я заслужил одобрение, но если Вы будете только хвалить меня, я подумаю, что Вы утаиваете от меня критические суждения, которые послужили бы мне наукой, а другим - предостережением. Я собирался добавить к этим эстампам (их доски я оставил себе) некую латинскую речь, обращенную к моим детям, чтобы и после моей смерти они знали, какими соображениями я руководствовался. Возможно, при этом я увлекся бы и пустился в рассуждения - не лишние, как мне кажется, - относительно древней и современной архитектуры. Но до сих пор мои обязанности отнимают у меня почти все время отдыха, потребное для этого. Быть может, предстоящие месяцы военных действий дадут мне эту возможность, которой я лишен в мирное время. В таком случае я вновь обращусь к Вам и поделюсь своими фантазиями, поскольку в прошлом Вы глубоко проникли в эту науку и стяжали громкую славу.
Его Светлость был рад услышать, что Вы оправились после тяжкой болезни. Узнав, что Вы вновь взяли в руки кисть, он просил меня осведомиться, не согласились бы Вы исполнить для него картину, чтобы поместить ее над камином (размеры камина Вам сообщат). Сюжет и его воплощение целиком предоставляются Вам; желательно только, чтобы там было не больше трех-четырех фигур и чтобы женская красота там была изображена с любовью, тщанием и усердием. Прошу Вас, сообщите, насколько Вы благорасположены это исполнить. Что же касается моего благорасположения к Вам, то я готов доказать горячность моих чувств всегда, когда представится случай служить Вам.
Ваш покорный и преданный слуга
К.X.
Кардинал-инфант Фердинанд – Филиппу IV
Гейт, 22 июля [1639 г., испан.]
По моему приказанию работа над картинами для Вашего Величества подвигается так быстро, как это только возможно. Все эскизы кисти Рубенса уже готовы, и исполнение картин будет распределено между теми художниками, которых укажут Рубенс и Снейдерс.
29 августа [1639 г.]
Картины уже значительно продвинулись, и я всячески тороплю это дело, пока я здесь. Они, конечно, будут закончены к сроку, указанному Вашим Величеством, поскольку Рубенс не страдает от подагры. Все они написаны им самим и Снейдерсом, один пишет фигуры и пейзажи, другой животных.
Вчера здесь был большой праздник, называемый кермесса, длинная процессия со множеством триумфальных колесниц; по-моему, она лучше, чем в Брюсселе. Когда она кончилась, все пошли есть и пить без меры, чтобы напиться допьяна. Без этого здесь не обходится ни один праздник. Поистине в этих местах люди живут, как скоты.
Кардинал-инфант Фердинанд – Филиппу IV
Гент, 25 сентября [1639 г., испан.]
[...] Рубенс с большим увлечением работает над четырьмя картинами для Вашего Величества и хочет сделать их как можно прекраснее. Что касается сроков, он просит, чтобы его не торопили свыше меры; по его мнению, очень трудно закончить их к сроку, назначенному Вашим Величеством. По его словам, несколько задержится также окончание тех картин, которые они пишут вместе со Снейдерсом. Заверяю Ваше Величество, что будут приложены все старания.
Брюссель, 31 октября [1639 г.]
[...] Из письма, написанного Рубенсом, Ваше Величество узнает, в каком состоянии находится работа над всеми картинами. [...]
Брюссель, 29 ноября [1639 г.]
[...] Здесь трудятся над картинами со всем рвением, с ближайшим курьером я, согласно Вашему приказанию, сообщу Вашему Величеству, какие сюжеты выбрал Рубенс для сочинения своих картин; он усердно трудится, чтобы исполнить их искусно и изящно. Я велел ему передать все, что пишет Ваше Величество; надеюсь, что все в целом будет превосходно. [...]
« назад вперед »
|
