Петер Пауль Рубенс. Письма. Документы
III. «Галерея Марии Медичи».
Переписка с Пейреском, Валаве и Дюпюи. 1622-1626
Дон Иньиго де Брисуэла, Епископ Сеговии, председатель совета Фландрии в Мадриде – королю Испании Филиппу IV
Мадрид, 29 января 1624 г. [испан.]
Государь,
Педро Пабло Рубенс, живописец госпожи Инфанты доньи Исабель, в своем прошении ссылается на то, что он происходит от почтенных родителей, которые всегда были верными вассалами короны Вашего Величества и занимали важные должности: отец его, доктор права, был синдиком города Антверпена; Филипп Рубенс, его брат, - секретарем оного города; сам проситель с детства прилежно занимался живописью и посетил многие страны, чтобы усовершенствоваться в этом искусстве; за его великое знание и умение Светлейший Эрцгерцог Альберт назначил его своим живописцем с жалованьем в двести эскудо в год. Он просит Ваше Величество пожаловать ему дворянскую грамоту, освободив его от положенного за это налога, поскольку он служит у Ее Высочества.
Проситель Педро Пабло Рубенс необычайно искусен в живописи, за что и пользуется большим почетом повсюду в Европе. Точно известно, что многие Государи пытались выманить его из Антверпена, суля великие почести и деньги. Проситель - сын почтенных родителей и верных вассалов Вашего Величества; помимо совершенства и красоты его живописи он известен также своими дарованиями в словесности и познаниями в истории и иностранных языках. Он всегда жил с большой пышностью, имея необходимые для этого крупные средства. На основании всего сказанного Ваше Величество может оказать ему милость и честь, даровав просимое дворянское достоинство и освободив от указанного налога.
Ваше Величество повелит, как ему благоугодно.
Епископ Сеговии.
[Решение короля] Быть по сему.
[росчерк короля]
Пейреск - Рубенсу
Экс, 11-12 февраля 1624 г. [итал.]
После нескольких месяцев молчания столь вежливого и любезного человека, как Ваша Милость, пришло наконец Ваше письмо от 25 октября в ответ на мое, написанное в лодке по пути из Бордо в Кадийяк. Это молчание поистине было мне крайне тягостно, тем более что, лишившись Вашей приятнейшей беседы, я одновременно лишился редчайших вещей, собранных мною за многие годы, о чем я подробно - чуть ли не до тошноты - писал Вам с месяц тому назад. Я был весьма утешен, вскрывая Ваше любезнейшее письмо, но горести мои удвоились, когда, ища дату, я прочитал постскриптум. Я не могу не соболезновать мучениям, которые Вы испытали, утратив единственную маленькую дочку, уже проявлявшую столько достоинств. Мне ясно, что страдания Вашей дражайшей супруги умножили Ваше горе, поскольку к сознанию утраты прибавилось огорчение при виде скорби матери. Вы не из тех, кто нуждается в утешении, ибо Вам известны и немощность рода человеческого и милость Господа Бога, который отнимает девочку, чтобы даровать ей небесное блаженство и не подвергать ее долгим болезням и несчастьям, быть может, еще более мучительным для отцовского сердца, нежели смерть в невинном возрасте. Вам следует благодарить Бога, что он столько лет позволял Вам радоваться на нее. [...]
Задержку в получении Вашего письма и Ваше долгое молчание я могу объяснить только ложным слухом, распространившимся в Париже через несколько недель после моего отъезда, будто я умер в Бордо. Из-за этого слуха тот, кому Вы адресовали свое письмо, мог задержать его дальнейшую пересылку в ожидании новых сведений обо мне. [...]. Достаточно того, что, благодарение Богу, мы еще живы и по-прежнему от души готовы Вам служить, хотя здесь для этого не представляется столько случаев, как при дворе. За этот год двор совершенно переменился, и, похоже, к лучшему. Если мир продлится, быть может, возрастет надежда на осуществление сделанных Вам некогда предложений призвать Вас в это королевство. [...]
Рубенс – Жану Жаку Шиффле
Антверпен, 23 апреля 1624 г. [франц.]
Мсье.
Я не ответил на Ваше первое письмо, желая сразу послать Вам просимый в нем рисунок. Я не видел необходимости в том, чтобы заверять Вас в моей готовности это сделать, поскольку я устно предложил Вам свои услуги на этот случай и, по мере моих сил, на все иные случаи, какие когда-либо могут представиться, если в моей власти будет сделать Вам приятное. Посылаю рисунок - весьма грубый, в соответствии с оригиналом, манера которого выдает время его исполнения. Боюсь, что он вышел слишком велик, но его нетрудно уменьшить при помощи сетки из квадратов, не нарушая его пропорций. Я охотно сделал бы это для Вас, но Вы пишете о своем желании заказать гравюру только с младенца в пеленках, поэтому я посылаю Вам отдельный рисунок с него, как мне кажется, довольно точный. Если я смогу сделать для Вас еще что-либо Вам приятное, это будет исполнено немедленно, ибо я неизменно останусь, мсье, Вашим покорнейшим слугой.
Пъетро Паоло Рубенс.
Постановление Капитула Антверпенского собора
24 апреля 1624 г. [лат.]
На основании сообщения церковных старост, что доска картины для главного алтаря слишком узка, чтобы заполнить предназначенное для нее место, капитул приказал ее увеличить, приклеив к ней еще доски как можно скорее, чтобы из-за этого не пришлось откладывать работу над живописью.
Что же касается витража, принадлежащего семейству Берхем, то господин [Адриан] Рококе и брат его бургомистр посланы с поручением получить согласие этого семейства и маркграфа на обновление означенного витража, чтобы лучше была освещена картина на главном алтаре.
« назад вперед »
|
