Петер Пауль Рубенс. Письма. Документы
II. Двенадцатилетнее перемирие. Растущая слава.
Переписка с Карлтоном. 1609-1621
Со всей возможной осторожностью я заговорил с ним о цене, но его требования незыблемы, как законы мидян и персов. В письме к мистеру Трамбаллу он оценил «Охоту» в сто филиппов, кроме «Сотворения мира». Я сожалею, что Вы написали ему письмо, оно только способствует его неразумию. Я неосторожно предложил ему пятьдесят дукатов или около того, но художник с безжалостной учтивостью отказался снизить цену; как с мистером Трамбаллом, так и со мной он сослался на любезность Вашей Милости. Я открыто сказал ему, что считаю такой расход с Вашей стороны чрезмерным и что он мог бы довольствоваться меньшим, что Вы заказали картину только из любезности для Вашего друга в Англии и что я сообщу Вам о положении вещей, чтобы Вы могли принять решение. Именно это я и делаю. В этом и любом ином случае я готов служить Вашей Милости, выполняя Ваши пожелания. Остаюсь
Вашей Милости преданный слуга Тоби Мэтью.
Постскриптум. На Вашем месте я бы просто послал ему восемьдесят дукатов; думаю, этой суммы с него достаточно. Я не стал бы платить 15 фунтов, даже если бы картина была мне необходима. Но, может быть, Вы не захотите торговаться с ним из-за такой мелочи.
Ваша Милость, наверное, слышали, что его знаменитый ученик ван Дейк отправился в Англию и король дал ему жалованье в сто фунтов в год. Не думаю, чтобы он привез с собой в Англию эскизы своих картин, но если они у него есть, то он может написать вещь гораздо лучше за половину цены, назначенной Рубенсом. В этом я готов побиться об заклад на пару собственных рук против пары перчаток. Возможно, я заблуждаюсь, но я счел своим долгом сообщить Вашей Милости все, что я знаю и чего опасаюсь в этом деле. Без сомнения, Ваша Милость умело воспользуется этими сведениями, иначе мне придется плохо. Решайте, потому что я больше ничего сделать не могу.
Т.М.
Рубенс – герцогу Вольфгангу-Вильгельму Нейбургскому
Антверпен, январь 1621 г. [итал.]
Ваша Светлость.
Я замедлил поблагодарить Вашу Светлость за щедрое вознаграждение, пожалованное мне за две картины, которые я недавно написал по заказу Вашей Светлости. Я выдал расписку в получении трех тысяч флоринов брюссельскому агенту Вашей Светлости господину Рингоуту, который всегда обходился со мной весьма учтиво и, кроме того, сообщил мне, что имеет приказание передать от лица Вашей Светлости подарок моей жене. Я поистине смущен добротой и щедростью, с которыми Ваша Светлость обращается со своим покорнейшим слугой, но приписываю это не своим малым заслугам, а величию Вашей Светлости. И как иначе я мог бы отблагодарить Вас, как не посвятив себя всего и навсегда служению Вашей Светлости. Смиреннейше приветствую Вашу Светлость и молю Господа Бога о ниспослании Вам счастливого Нового года.
Вашей Светлости покорнейший и преданнейший слуга
Пъетро Паоло Рубенс.
Рубенс – Уильяму Трамбаллу
Антверпен, 13 сентября 1621 г. [франц.]
Мсье.
Я очень доволен тем, что картина, написанная для господина Посланника Карлтона, мне возвращена; я сделаю вместо львиной охоты другую, менее страшную, с вычетом из ее цены уже уплаченной суммы. Эта картина будет исполнена мной собственноручно, без Малейшей примеси чужой работы, что я обещаю Вам честным словом порядочного человека. Мне очень неприятно, что это дело причиняет некоторое неудовольствие господину Карлтону, но он ни единожды не дал ясно понять его, когда я настоятельно просил его объяснить, должна ли эта вещь быть настоящим подлинником или может быть только тронута моей рукой. Я хотел бы иметь случай вернуть себе его расположение, даже если бы мне стоило некоторого труда оказать ему услугу. Мне было бы очень приятно, если бы эта вещь находилась в таком высоком месте, как Галерея Его Высочества Принца Уэльского, и я приложу все старания, чтобы сделать ее более совершенной, чем картина «Олоферн», которую я написал в юности. Я почти закончил большую вещь, она вся моей кисти, и, по моему мнению, это одно из лучших моих произведений, представляющее охоту на львов, с фигурами в натуральную величину; ее заказал мне Посланник Дигби - для поднесения, как я слышал, Маркизу Гамильтону. Но, как Вы очень хорошо сказали, подобные вещи имеют больше прелести и неистовой силы в большой картине, нежели в маленькой. Мне бы хотелось, чтобы картина для Галереи Принца Уэльского была крупнее, потому что обширность произведения придает нам гораздо больше смелости, чтобы отчетливо и правдиво выразить наш замысел. Во всяком случае, я готов служить Вам всеми способами и покорнейше препоручаю себя Вашим милостям.
Что касается Его Величества и Его Высочества Принца Уэльского, мне всегда будет очень приятно быть почтенным их заказами, относительно же залы нового Дворца 4 признаюсь, что по врожденному чувству я более склонен писать огромные полотна, чем маленькие вещицы. У каждого свой дар: мой талант таков, что, как бы непомерна ни была работа по количеству и разнообразию сюжетов, она еще ни разу не превысила моего мужества.
Ваш покорный слуга Пъетро Паоло Рубенс.
« назад вперед »
|
