Распятый Христос, 1610-1611

Последний автопортрет, 1639 1 2 3 5 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36

Меркурий. Просьба города Антверпена о восстановлении торговли

У Шельды на мосту св. Иоанна возвышалась еще одна постройка в манере «рустика», сложенная из обломков скал и других морских предметов. Там на картине был изображен город Антверпен в образе женщины, которая жалуется на почти полное исчезновение мореплавания и торговли и просит Инфанта удержать Меркурия, готового улететь, так что нога его уже отделилась от постамента. Рядом на перевернутой ладье сидел без дела печальный моряк, сложив руки на груди, а на земле валялись якорь и руль. С противоположной стороны сидел бог реки Шельды с оковами на ногах, лениво склонившись над сетями и опираясь на свою урну. На другой картине направо была изображена богиня Богатства, сидевшая на груде товаров, и Изобилие, которое сыпало из рога всевозможные сокровища ей на колени. Налево сидела Бедность в лохмотьях с куделью и веретеном, кормившая ребенка кореньями и травами, а рядом моряк с мотыгой в руке рвал на себе волосы. По углам стояли статуи: направо Комус, бог пиров и празднеств, в виде Вакха, опоясанный шкурами, со свадебным факелом и гроздью винограда в руке; налево Промышленность, высекавшая огонь из кремня. Картина с Меркурием находилась посередине большого портала, над которым виднелась голова Океана, по чьим влажным волосам и бороде стекала вода. Еще выше на скалах и дельфинах восседал Нептун с трезубцем и рулем корабля, рядом Амфитрида, опиравшаяся одной рукой на нос корабля, а другой державшая рог счастья, по бокам два тритона трубили в раковины, поддерживая герб Антверпена в память о тех счастливых временах, когда город процветал благодаря мореплаванию.

Теперь остается сказать кое-что о нраве и даровании этого мастера, который несомненно прославил благородство кисти более, чем любой другой художник нашего времени. Он обладал сдержанными и любезными манерами, по учености равнялся любому из своих современников и был от природы добр и предусмотрителен, причем это последнее качество было отточено общением с людьми знатными и жизнью при дворе. Поэтому ни один живописец наших дней не умел столь учтиво вести расчеты с заказчиками. К тому же он блистал эрудицией и красноречием в области литературы и науки, весьма глубоко знал историю и поэзию. Он владел многими языками, в совершенстве знал латынь и итальянский; на этих языках он писал и делал заметки, изучая живопись. Подобные достоинства внушали уважение людям его круга и привлекали благожелательство людей вышестоящих, считавших его способным вести важные дела. Так, по совету маркиза Амброджо Спинолы его назначили посланником в Англию, чтобы договориться о мире; для этого он приехал в Испанию, и король возложил на пего это поручение, которое он успешно выполнил и заключил мир. Король Карл, величайший знаток живописи, был чрезвычайно рад приезду Рубенса и встретил его с исключительным почетом. В Лондоне Рубенс также занимался живописью и исполнил девять картин для потолка зала, где король дает аудиенции послам. Там изображены события из жизни короля Иакова, который победоносно вступил в Англию из своего Шотландского королевства. Перед его отъездом король пожелал даровать ему редкостную честь и награду, возведя в рыцарское достоинство. [...] Эрцгерцогиня Изабелла Евгения сделала его своим придворным, и в официальных бумагах его называют «дворянином из штата Светлейшей Инфанты». Он собирал мраморы и статуи, вывезенные из Рима, и всевозможные древности: монеты, камеи, резные камни, геммы и изделия из металла. У себя дома в Антверпене он построил круглую залу с единственным окном наверху, наподобие римской Ротонды, чтобы добиться совершенно ровного освещения; там он разместил свое собрание художественных произведений и всяческих чужеземных редкостей. Он собрал также множество книг. Комнаты он украсил картинами - оригиналами собственной кисти и копиями с Тициана, Паоло Веронезе и других прекрасных живописцев, которые он сам исполнил в Венеции и Мадриде. Чтобы увидеть все это, его посещали как литераторы и эрудиты, так и любители живописи; всякий иностранец, проезжая через Антверпен, шел посмотреть на его коллекцию и в особенности на него самого, преисполненного доблести и славы. По случаю подобных посещений он исполнил портреты многих монархов и высокопоставленных лиц. Так, он написал с натуры портрет посетившего его польского королевича Сигизмунда, который ехал посмотреть на осаду Бреды. После взятия Бреды инфанта Изабелла и маркиз Спинола, возвращаясь в Брюссель, проезжали через Антверпен и посетили его дом, чтобы видеть его произведения и его музей; и он написал их портреты, необычайно живые и естественные. Когда, как мы уже говорили, он потом отправился в Англию, то продал всю свою коллекцию герцогу Букингаму за сто тысяч флоринов. Чтобы не печалиться об утрате этих дорогих его сердцу вещей, он сделал со статуй гипсовые копии и поставил их на место оригиналов, а картины заменил новыми.

Так жил Пьетро Паоло Рубенс, и его высокие достоинства, его благородное и искреннее поведение внушало людям величайшее почтение к нему самому и к искусству. Он болел подагрой, которая нередко мешала ему заниматься живописью, пока, ко всеобщему горю, не скончался 30 мая 1640 года, почти достигнув шестидесяти трех лет. Он жил счастливо и, надо думать, был счастливо взят на небо ради его глубокого благочестия. Он оставил достойнейшего сына, Альберта Рубенса, ученейшего знатока греческой и латинской древности, получившего стараниями отца прекрасное воспитание; испанский Король дал ему должность Государственного секретаря Фландрии. Пьетро Паоло был погребен в церкви св. Иакова перед алтарем, на котором находится картина его кисти: коленопреклоненный св. Бонавентура в кардинальском облачении целует руку младенца Христа, сидящего на коленях у Богоматери, и подносит ему чашу; позади стоят св. Маргарита и одетый в латы св. Георгий со знаменем, у ног Мадонны склоняется св. Иероним, а в небесах маленькие ангелы несут венки и пальмовые ветви. Там же на мраморной плите можно прочитать эпитафию Альберта, погребенного рядом с отцом. Чтобы почтить его память, добавим следующие стихи:

Дала тебе краски своп Ирида сама и Аврора,
Ночь дала мрак, Аполлон - яркие света лучи.
Ты же, Рубенс, дал жизнь и душу всем этим фигурам,
Кистью ты оживил краски, и тени, и свет.
Ныне злобная смерть погубить тебя хочет. Напрасно!
Жив ты! в красках твоих жизнь пламенеет сама.

  Социальная реклама: »