|
Распятый Христос,
1610-1611
|
|
|
Ранние биографии Рубенса и суждения современников о нем
Три Вакханалии
Эти произведения относятся к самым значительным, когда-либо исполненным Рубенсом. Он доставил себе удовольствие, объединив разнообразное как в фигурах, так и в колорите. Первая изображает Вакха в облике на редкость тучного человека, который сидит на бочке, одной рукой держа кубок, а другую упирая в бок. Позади него сатир пьет из высоко поднятого сосуда, а вакханка свободным движением весело наливает обильную влагу в кубок бога. Перелившееся через край вино падает с высоты в рот маленького сатира. Все в нем - закинутая назад голова, небрежно лежащая на груди рука, закрытые глаза - говорит о радости, доставляемой ему вином. Тем временем другой малыш, слегка согнув колени и задрав рубашку, испускает естественный фонтан с большой сосредоточенностью, свидетельствующей об удовольствии, которое он при этом испытывает. Фоном картине служит пейзаж, где в разных видах изображены кусты и ветви винограда. Вдали виноград вьется по шпалерам, а вблизи лоза окружает своими побегами толстое дерево, составляя вместе с голубым небом мягкий и приятный фон. На переднем плане, в углу, тигр, склонив голову набок и как бы играя, поедает виноград. Воздух написан так хорошо, а фигура Вакха так рельефна, что хочется обойти вокруг него и выпить вина из рук вакханки, не будь рядом тигра, внушающего страх.
Вторая показывает старика Силена, погруженного в веселое опьянение. Ему трудно нести груз собственного толстого пуза, он отклоняется назад, опираясь на своих спутников-сатиров, и завершает таким образом свое торжественное шествие под звуки флейты одного из сатиров. Вакханка оборачивается с приятным и решительным видом, чтобы окропить доброго старика соком раздавленного ею винограда. Тело Силена находится в середине, на него падает самый сильный свет, незаметно смягчаясь на фигуре вакханки; свет поддержан темным пятном, составленным двумя сатирами, один из которых поет, запрокинув голову, а другой похотливо ласкает женщину с факелом в руке. Факел посылает свет предметам, находящимся в тени. Картина вытянута в ширину, и фигуры изображены не целиком. Торжественному шествию сопутствуют двое детей, изображенных до пояса на переднем плане; они играют гроздьями винограда.
Третья отличается совершенно иным характером, нежели предыдущая. Это грустное опьянение, представленное в образе тучного, тяжеловесного Силена, полностью утратившего разум под воздействием винных, паров. Его склоненное тело и голова, полураскрытые глаза, которые ни на что не смотрят; то, как он волочит ногу, как не замечает причиняемой ему боли, - все это доказательства его совершенного скотства. Его окружают двенадцать спутников, которые насмехаются над ним. Он находится в средней, сильно освещенной части картины; лежащие с обеих сторон тени усиливают эффект этой фигуры, написанной с несравненной силой и искусством. С одной стороны художник поместил негра, который ущипнул зад Силена; цвет его тела, соединяясь с соседними темными предметами, контрастирует с сильно освещенным телом старика. Большие темные пятна подчеркивают также замечательную свежесть пяти-шести прекрасных голов мужчин и женщин, явившихся взглянуть на смешного пьяницу. С другой стороны одетая в черное старая вакханка напрасно пытается оживить его, говоря о выпивке и показывая кружку вина. Рядом с этой женщиной изображен тигр, который набрасывается на виноградные гроздья в руках старого сатира; с другой стороны - козы, сопровождающие Силена, и замечательно свежо написанный ребенок. Он смотрит на пьяницу, приподняв голову распутным и легкомысленным образом, соответствующим сюжету.
На переднем плане картины - сатиресса, которая засыпает и склоняется головой к земле особым движением, присущим тем, кого пары вина клонят ко сну. Двое маленьких сатирят припали к ее соскам; оказавшись на земле, они не оставили своего занятия и сосут с большим аппетитом. Тела сатирессы и ее детей написаны так правдиво, что, кажется, если дотронешься рукой, то почувствуешь тепло крови; тело не светлого цвета, что не соответствовало бы сюжету, но удивительной свежести. По моему убеждению, в этом своем творении Рубенс пожелал вознести живопись до самой высокой ступени, на какую она может подняться: здесь все полно жизни, все отличается верным рисунком, необычайной нежностью и одновременно силой красок.
Пейзажи
Удивительно, как Рубенс преуспевал во всех жанрах живописи. Не думайте, что когда-либо кто-нибудь лучше него писал пейзажи. Здесь их пять, различных и по манере и по изображенной местности. Три из них изображают природу Фландрии и содержат совершенно сельские сюжеты.
Вид Мехелъна. Первый - плоская равнина с видом города Мехельна. Не найдя ничего примечательного в самой форме, художник создал здесь столь тонкую игру света, что это произведение поражает знатоков и привлекает всех, кто на него смотрит. Фигуры в этом пейзаже - крестьяне и крестьянки на сенокосе. Вблизи пасутся лошади.
Коровы. Вторая картина изображает нескольких крестьянок, которые доят коров, возвращающихся с полей. Девять коров, все разные, изображены так хорошо, что художник несомненно работал с натуры. Сквозь переплетенные ветви больших деревьев просвечивает отблеск солнечного заката, он блестит также в прозрачной проточной воде, омывающей высокий берег. Деревья и уступы берега освещены с одной стороны красноватым закатом, а с другой на них падает синеватый рефлекс от дождя, идущего вдали.
Радуга. На третьем изображена радуга над чрезвычайно приятной гористой местностью. Фигуры очень хороши и самым тщательным образом исполнены. Это пастухи и пастушки с их овцами. В середине пастух, опираясь на локоть, беседует со своей пастушкой; она сидит на земле, слегка прислонясь к его коленям, и, склонив голову, смотрит на беседующих крестьянина и крестьянку. Улыбка на ее прелестном лице ясно показывает, что ее внимание занято более тем, что она слышит, нежели тем, что видит. Эта приятная группа - основной предмет картины, все остальное также дышит радостью и внушает это чувство любому зрителю.
« назад вперед »
|
