Распятый Христос, 1610-1611

Последний автопортрет, 1639 1 2 3 5 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36

С противоположной стороны приближаются женщины различного возраста, некоторые с маленькими детьми; каждая по-своему благодарит небо, пославшее им избавителя. На переднем плане в середине - различные части трупов, послуживших пищей ужасному зверю. В небесах два окруженных сиянием ангела держат каждый по венку - из лавра для святого, из цветов - для девицы. Похоже, что в этом произведении Рубенс пожелал сочетать различные художественные манеры, созданные в Италии. Картина замечательна во всех отношениях и чрезвычайно нравится всем. Картины находятся в двух больших хорошо освещенных комнатах, и каждая занимает там самое подходящее для нее место. Картины эти не таковы, чтобы приходилось долго искать в них достойные восхищения красоты: они открываются сразу с такой силой и правдивостью, что неизменно поражают с первого взгляда. Это первое очарование привлекает взор, ласкает и останавливает его так долго, как это необходимо, чтобы обнаружить другие достоинства, которые в противном случае остались бы как бы в тумане. Каждый рассматривал картины, сколько хотел, потом, поговорив о совершенстве творений, все стали восхвалять их автора. Леонид очень желал бы в свое время познакомиться с ним. Памфил позавидовал Филарху, имевшему это счастье, и попросил его рассказать, что это был за человек.
- Поистине, - ответил Филарх, - воспоминания о минутах, проведенных в беседе с этим редкостным человеком, скрашивают мою старость. Могу заверить вас, что разум его был велик, тонок, просвещен, справедлив, возвышен и всеобъемлющ. Его понятие о живописи было столь высоко, что ему представлялся второстепенным дарованный ему небом талант вершить дела государственные. В этом же прекрасном искусстве обладал он гением высоким, живым, непринужденным, мягким, нежным и весьма обширным, что произведения его доказывают всякому, способному понять их достоинства.
- Раз уж вы так близко были знакомы с Рубенсом, - сказал Леонид, - сообщите нам, прошу вас, все, что вы о нем знаете.
- Я не только хорошо его знал, - ответил Филарх, - но после его смерти я разыскивал всякие воспоминания, содержавшие сведения о его жизни, и охотно расскажу вам все, что знаю.
Вот какова была в общих чертах жизнь Рубенса. Теперь пора рассказать вам кое-что о нем самом, его образе жизни и произведениях. Он привлекал всех достоинствами, которые он приобрел сам, и прекрасными качествами, дарованными природой. Он был высокого роста и обладал величественной осанкой, черты лица имел правильные, щеки румяные, волосы русые, глаза его блестели, но не слишком ярко; он казался жизнерадостным, мягким и вежливым. Он отличался приветливым обхождением, ровным нравом, легкостью в разговоре, живым и проницательным умом; говорил размеренно очень приятным голосом. Все это придавало его словам естественную красноречивость и убедительность. Он мог без труда разговаривать, занимаясь живописью; не прерывая работы, он непринужденно беседовал с теми, кто приходил его навестить. Королеве Марии Медичи так нравилось разговаривать с ним, что когда он работал над двумя исполненными в Париже картинами для галереи Люксембургского дворца, она вечно присутствовала за его спиной, одинаково очарованная его речами и его живописью. Он водил дружбу только с достойными, вступал в беседу только с людьми учеными и благородными, которые часто приходили к нему поговорить о науке или политике. Он поддерживал обширную переписку со многими знатными лицами, преимущественно принадлежавшими к испанскому двору: с герцогом Оливаресом, фаворитом и первым министром Католического короля; с маркизом де Леганьесом, маркизом Спинолой и многими другими. Это явствует из найденных среди его бумаг писем, по большей части шифрованных; его наследники хранят их до сих пор.

Казалось бы, многое в его жизни отвлекало от регулярных занятий, тем не менее жил он очень размеренно. Он вставал всегда в четыре часа утра и обязательно начинал день слушанием мессы, чему могла помешать только подагра, сильно ему досаждавшая; потом он принимался за работу, имея всегда при себе наемного чтеца, читавшего ему вслух какую-либо хорошую книгу, обычно Плутарха, Тита Ливия или Сенеку. Он необычайно любил свой труд и потому жил всегда так, чтобы работать легко, не нанося ущерба своему здоровью. Так, он очень мало ел за обедом, боясь, как бы жар, причиняемый мясной пищей, не помешал его усердию и, с другой стороны, как бы усердные занятия не помешали перевариванию мяса. Он работал таким образом до пяти часов вечера, затем садился на коня и отправлялся на прогулку за город или на городские укрепления или как-либо иначе старался дать отдых своему уму. По возвращении с прогулки он обычно находил у себя дома нескольких друзей, пришедших отужинать с ним вместе, умножая тем самым застольные удовольствия. Однако он терпеть не мог излишеств в вине и пище, а также в игре. Самым большим удовольствием для него было проехаться на каком-нибудь прекрасном испанском коне, прочитать книгу или заняться разглядыванием своих медалей, своих агатов, сердоликов и других резных камней, прекрасным собранием которых он располагал; теперь оно вошло в коллекцию короля Испании. Поскольку он все писал с натуры, а ему часто случалось писать лошадей, он держал в своей конюшне нескольких прекрасных коней, достойных его кисти.

  Социальная реклама: »